Женя переворачивала страницу за страницей. Толстые края были удобны для ее неуклюжих пальцев. Удобные широкие штаны на завязках не сковывали движений, свободная майка то и дело сползала с плеча, обнажая острые ключицы. Бесполезный телефон лежал черным экраном вниз. Где-то в зеленых окошках сообщений затерялись безучастные черные строчки от Глеба: «Извини, задержусь. Срочное совещание».
Женя не помнила, в какой по счету раз она, уже дойдя до конца, открывала заново страницы. А потом снова. И еще. Наконец, альбом был небрежно откинут в сторону. Женя, поморщившись, встала. От долгого сидения на полу ноги затекли. Наступив на скользкую обложку, она пошевелила пальцами, освобождая их от тонкой атласной ленточки.
В комнате был полумрак. Только в самом углу на верхней полке этажерки теплилась фиолетовым пирамидка светильника. Женя подошла к столу и, сдвинув никому не нужные узкие бокалы, открыла ноутбук. На секунду расслабленные пальцы зависли над клавиатурой, а потом бодро застучали, отправляя в виртуальное пространство запросы.
Глава 12
Что она хотела найти на глупых женских форумах? Поддержку? Сочувствие? Мотивирующие истории о том, как слабая женщина преодолела всё и обрела счастье? Так и историй таких почти нет. А если и есть, то только о том, как выкарабкалась после развода или после того, как муж ушел к другой. Зачем ей чужие воспоминания и превосходство: вот, я смогла!
«Надо же, а бумеранг-то прилетел…» — весело удивлялась Женя, продолжая вычитывать страдания совершенно посторонних ей людей. Старалась не думать. Настойчиво ковырялась в чужих судьбах. Фыркала, недоверчиво качала головой, кривила губы: разве это беда?
Некоторые сообщения всплыли из совсем далекого прошлого. Женя смотрела на даты, думала: прошло уже десять лет… как эта женщина живет сегодня? Может быть, даже забыла, как ей было плохо и приходилось обороняться от тех, кто не хотел жалеть, а словно специально бил в слабые точки, заставляя то оправдываться, то злиться, то переходить на хамство. Некоторые удар не держали. Виртуальные всезнающие тетки накидывались толпой и клевали, щипали, били широкими сильными крыльями полудохлую обессиленную особь. И женщина, пришедшая за жалостью, уже через пару сообщений сливалась: переставала отвечать, а то и молча сбегала, окончательно уверовав, что никто ее не станет слушать и уж тем более сочувствовать. Сама виновата — невидимым рефреном звучало в общей массе.
Никогда Женя на подобные сайты не ходила. Ей зачем? У нее всё прекрасно: интересная творческая работа, замечательный и амбициозный муж с грудой планов, впереди целая жизнь. Но сегодня, наверное, нужно было окунуться в человеческое горе, почувствовать, что не одна, рассказать хоть кому-то о своих сомнениях и тревогах. А больше о разочаровании, потому что оно, оказывается, может убить. Не огонь, не вода, не смерч, а эфемерное и никак не осязаемое разочарование. Его нельзя пощупать, взвесить, соотнести его размеры и прикинуть — грозит оно тебе опасностью или нет? Это можно узнать, только когда оно рухнет всей своей тяжестью сверху, раздавит, расплющит так, что каждый крохотный выдох отзывается болью в раздробленных костях и тканях.
Разочарование ни с чем не поставишь на одну чашу. Ни с ревностью, ни даже с обидой. Разочарование, как волшебный тролль, превращает всё вокруг себя в пустоту — гулкую и бездонную. Кричи, не кричи, в душе не отзовется ни звука. Потому что отныне там пустота.
«Бумеранг… бумеранг…» — назойливой осой жужжало в голове. Женя досадливо тряхнула волосами, как будто хотела избавиться от противного насекомого.
— Хорошо! — вдруг произнесла она вслух и, откинувшись на спинку кресла, сложила на груди руки. — Хорошо, я сейчас специально еще раз вспомню, как это было, и ты отстанешь!
С кем она разговаривала? Сама не знала. С кем-то невидимым и надоедливым, который нет-нет, да и царапнет душу: не забыла? И тут же улизнет, спрячется, потому что выполнил свое предназначение: разворошил воспоминания.