Глеб, и правда, злился. После гибели родителей он стал чувствовать в себе изъян: он не такой, как все. Он сирота. Появившаяся боязнь огня, усилила ощущение инаковости. А уж, когда в студенчестве выяснились проблемы по мужской части, получилось, судьба и здесь щелкнула его по носу, безжалостно определив в когорту неудачников.
Для того, чтобы не чувствовать себя изгоем, всю свою жизнь Глеб старался быть первым. Всеми силами стремился доказать кому-то невидимому: я нормальный. Успехи щекотали самолюбие. Пусть у него нет родителей, зато он отличник. Пусть не хватает денег, зато практика в одном из лучших банков. Пусть он долго был один, зато теперь есть такое чудо, как Женька.
Он часто думал, как рассказать ей о своей особенности. Долго с собой договаривался и даже хотел отложить признание на потом. Вот поженятся, тогда уж… Или вообще не говорить и сделать вид, что и не знал никогда. Ведь рано или поздно, после безуспешных попыток, им пришлось бы идти по врачам, и вот там-то и «открылся» диагноз, но… но Глеб посчитал это нечестным. Стыдно было не дать Жене заранее право выбора, а поставить ее перед фактом.
Впрочем, всё равно подстраховался. Сделал предложение, подарил кольцо, услышал в ответ «да», и только после этого приоткрыл свою тайну. Понадеялся, что Женька не сбежит. Получается, невидимый поводок на шею он ей всё же набросил?
Женя по привычке принялась накручивать на палец кудрявую прядь. Она понимала, Глеб ждет от нее заверений, что проблема не так уж и серьезна, что она готова его во всем поддержать и надеется, что всё у них получится безо всяких медицинских манипуляций. Но это было бы ложью. Ей, молодой и здоровой, совсем не хотелось идти в стерильный кабинет клиники, ощущать в себе холодные инструменты, вдыхать запах латекса от перчаток и смотреть, как щурится добрый доктор, подсаживающий ей эмбрионы. Это не говоря о подготовке с тоннами лекарств и гормонов. В салоне одна мастер уже несколько раз проходила подобное и в деталях описывала, как всё бывает. Но там проблема была в ней самой, а не в муже. Ей было проще. Женя шевельнула плечом, будто сгоняла надоедливое насекомое. В глубине души забрезжил страх.
Снова звякнули бутылки. Глеб налил себе небольшую порцию коньяка и залпом выпил. Он словно почувствовал сомнения Жени, и теперь пытался занять себя хоть чем-то, лишь бы не смотреть на нее. Она была этому рада, потому что прямо сейчас отчаянно боролась с собой, и эта борьба не могла остаться незамеченной.
— Да ничего, Глеб! — наконец, после паузы фальшиво хохотнула Женя.
Глеб резко повернулся. Их глаза встретились, и Женя, не выдержав, опустила ресницы. Задрожала подбородком. Да, она трусиха. Да, ее мама умерла от рака, и Женя отчаянно боится, что любые лекарства могут спровоцировать у нее такую же болезнь. Да, она на самом деле, не готова на жертвы и хочет зачать, как положено природой. Она преступница?
Вынырнув из воспоминаний, Женя еще раз взглянула на чуть подплывшие буквы и быстро растерла их по зеркалу. Среди разводов мелькнуло ее встревоженное лицо: написала ли уже Апелла?
Глава 16
Ноутбук по-прежнему мирно лежал на подоконнике. Женя с облегчением вздохнула. Секунду назад она выскочила из ванной, как ошпаренная. Подумала, что Глеб мог забрать ее личного проводника в мир Апеллы с собой. С телефона зайти тоже можно, но там не получится быстро набирать сообщения, а хотелось продолжить играть в словесный пинг-понг.
С кончиков влажных волос на спину сорвались прохладные капли и неспешно потекли вниз. Женя ничего не замечала, глаза ее гипнотизировали черный пластик. Всегда равнодушная к компьютеру, сегодня она чувствовала себя запойным пьяницей, обнаружившим с утра еще полную бутылку. Подушечки пальцев покалывало от предвкушения, и Женя уже сделала шаг к окну, чтобы забрать ноутбук и устроиться с ним на диване, как вдруг резко развернулась и пошла на кухню. Захотелось поджарить себе белые гренки, положить на них порезанный неровными кубиками (по-другому пока не получалось) авокадо и залить кипятком пакетик земляничного чая. А потом не спеша откусывать хрустящий хлебец, наслаждаясь едва заметным ореховым привкусом. Можно, можно потянуть чуточку время. Пусть Апелла не думает, что Юджин караулит ее появление в сети. Ловя губами непослушные кусочки авокадо, Женя спокойно жевала гренку, притворяясь, что ее вовсе не мучит любопытство.
Она доела бутерброды и потерла друг о друга ладошки. Качнулся недопитый чай в стеклянной кружке. Заныли, напомнили о себе стянутые сухожилия. Женя поморщилась: давно не делала упражнения, и тут же возник соблазн отложить их на потом. Усилием воли заставила себя выполнить весь комплекс. Правда, вместо трех подходов, ограничилась двумя. Быстро нанесла тонкий слой мази, выждала, когда засохнет прозрачная и, наконец, разрешила себе взять ноутбук.