Дверь в квартиру была приоткрыта. Глеб осторожно толкнул ее рукой. Из глубины апартаментов доносилась тягучая музыка, чем-то похожая на ту, что он слышал в кино. Глеб медленно вошел внутрь, скинул куртку и, петляя по длинному коридору, побрел в большую гостиную. Силуэт Анны он заметил при входе. Она неподвижно сидела на диване. По комнате струился сандаловый аромат, а в отражении окна играли мелкие огоньки. Глеб подумал, что Анна разложила на полу гирлянду и включила ее для красоты.
— Привет, — произнес он негромко, чтобы не напугать ее.
Анна не обернулась. Глеб сделал несколько шагов по направлению к ней. Он летел, как мотылек на свет лампы. И вдруг напоролся на невидимую преграду. Во рту сразу же пересохло, а сердце заколотилось так, что заложило уши. Превозмогая тошноту от закрутившегося в животе узла, Глеб, не моргая, уставился на крошечные свечки, расставленные на полу вдоль дивана. Холодный пот противной пленкой покрыл всё тело, проник внутрь каждой поры, чтобы пропитать изнутри липким страхом.
— Садись рядом, Глеб.
Анна похлопала по дивану, будто звала питомца. Глеб испуганно шарахнулся в сторону и отвернулся.
— Я не могу, ты же знаешь, — прохрипел он. — Зачем ты это делаешь?
— Потому что, — спокойно ответила Анна. — Потому что пора принять реальность и заглянуть своему страху в глаза. Иначе ты навсегда останешься его рабом.
Хотя свечи горели бесшумно, Глебу почудился зловещий треск пламени. Захотелось упасть на колени, свиться в клубок и закрыть руками уши. Запах огня пропитал каждый волосок в носу. Настойчиво постучался в мозг, предлагая воображению красочные картины. Глеб чуть было не застонал.
— Убери! Я прошу тебя! Убери немедленно!
— Нет! Не уберу. Нельзя всю жизнь прятаться. Ты думаешь, если будешь соблюдать правила, то никогда больше не столкнешься с огнем? Нет, Глеб… Поверь, он догонит тебя, он сделает тебе назло, он постоянно будет выжигать самое ценное, пока ты не примешь его. В твоем сознании он будет проявляться снова и снова, как заезженная пластинка. Иди сюда… Научись смотреть на маленькие свечки и ты сможешь преодолеть себя. Я знаю, о чем говорю.
Глеб слушал ее завораживающий голос, который как дудочка манил следовать за собой. Стопы и икры напряглись, но тут же замерли, будто их стянуло судорогой. К тошнотворному страху примешалась ярость. Она пульсировала в висках, раздуваясь, как большой шар и грозила вот-вот взорваться. У Глеба задергалась верхняя губа, он ощерился и прошипел, брызгая слюной:
— А ты не думала, что я не котенок, которого нужно приучить к лотку?! Обязательно нужно потыкать мордой в лужу?! Ты уверена, что это сработает?! Или ты считаешь, что твой рецепт универсален? А может, тебя просто задолбал рядом мужик с фобией?! А?!
— Ты сам себя задолбал, Глеб, — спокойно и почти равнодушно ответила Анна. — Не находишь?
В голубой бездне плавали льдинки, острыми гранями впивались в потемневшее оливковое болото. Глеб поморщился и отвел глаза. Права, черт возьми! Как же она права! Он с силой провел ладонью по волосам и почувствовал, как пересохло во рту. Выдохнул и развернулся в сторону кухонной зоны. Анна никогда не готовила дома. Только варила кофе. Экспериментировала с разными рецептами, нажимая кнопки и дергая блестящие рычажки, похожей на космический аппарат, кофе-машины. Глянцевые поверхности столешниц были пусты и безжизненны. Варочная панель хранила девственную чистоту, не ведая прикосновений грубых днищ сковородок или кастрюль. Не кухня, а обложка для журнала.
Глеб по-хозяйски открыл холодильник и вытащил минеральную воду. Взгляд упал на длинную, как снаряд, бутылку водки. Сейчас бы жахнуть стакан, чтобы в голове образовалась вата. Тогда и мысли забуксуют, завязнут и угомонятся. Наступит долгожданный покой. Тот, за которым он сюда и приехал, а Анна всё испортила.
Запотевшая вмиг бутылка чуть не выскользнула из рук. Глеб сделал большой глоток воды и закашлялся, колючие пузырьки попали в нос. На Анну он не смотрел. Спиной чутко улавливал каждое движение, будто ждал нападения кровожадного зверя сзади. Нужно быть начеку. Монстр выжидает. Однажды Глеб расслабился и поплатился за это. Если бы он не оставил Женьку в номере…
Бутылка со стуком встала на темную столешницу. От мокрого стекла наверняка останется след. Глеб оперся руками о край и мотнул головой. Снова ему показалось, что несется он в утлой лодчонке неведомо куда. А может, и правда, попробовать? Нужно ведь найти уже берег. Хотя бы попытаться.