— Поверь мне, Оливия. Все будет хорошо. Все будет превосходно, обещаю тебе.
11
— Какое платье идет мне больше, Анна? — С раскрасневшимися щеками и сверкающими глазами Оливия величаво расхаживала по своей гостиной. — Это или какое-то другое? О небо! — рассмеялась она. — Я кажусь себе профессиональной моделью, фланирующей по подиуму, хотя догадываюсь, что не могу походить на нее! Не слишком ли я грудастая?
— Вот это, смотри! — подала голос София из глубины комнаты.
Бабушка Пьетро склонила свою аристократическую голову в сторону и сказала:
— Согласна. Оно подойдет. — Затем хлопнула в ладоши. — Ты великолепна, Оливия! Ох, как же я люблю свадьбы!
— Да, в этом платье вы неотразимы, синьора! — восторженно воскликнула Марина, и даже Тедди у нее на руках возбужденно загукал.
Олли наградила сына полной любви улыбкой. Через неделю ей предстояло выйти замуж, чтобы обеспечить его будущее, и она не испытывала никаких сожалений.
Мой суженный, конечно, не любит меня, вздыхала про себя она, но я смирюсь с этим, ибо нисколько не сомневаюсь, что он действительно заботится обо мне. Разве Пьетро сам не говорил об этом? Разве не обещал быть верным мне? А уж наши любовные игры на горном лугу превзошли даже необузданную страсть предыдущей ночи.
Сознавая, что краснеет просто до неприличия, Оливия вернулась к зеркалу. Пьетро договорился о доставке из Флоренции целой коллекции подвенечных платьев. Все они были прекрасны, и выбор ей было сделать нелегко. Но она согласилась с тем, что в платье, выбранном Софией, выглядит настоящей сказочной невестой.
Модно сшитое из шелка цвета слоновой кости, оно имело лиф, обтягивающий тело как вторая кожа. Глубокий вырез скромно обнажал часть ложбинки между грудей, а шуршащие юбки водопадом струились с ее тонкой талии. Длинные и узкие рукава из кружев гармонировали с легчайшей как паутинка фатой.
— У меня есть кое-что для тебя, — объявила Анна, достала из-под своего стула покрытую бархатом коробку и, открыв ее, показала инкрустированную сверкающими брильянтами тиару, лежавшую на темно-синем атласе. — Она принадлежала моей прабабушке, и с тех пор ее надевали все невесты Мазини. Не хочешь примерить ее сейчас? А потом Роберто запрет ее в сейфе до дня свадьбы.
Оливия широко распахнула глаза при виде невероятно изящного драгоценного украшения.
— Эти камни настоящие? Господи, какой груз ответственности ложится на мои плечи!
— Естественно. — В глазах бабушки на мгновение промелькнуло аристократическое высокомерие, впитывавшееся в поколения веками. — Мазини не носят стразы. — Анна озорно улыбнулась. — Мой прадедушка купил тиару для своей будущей невесты в Санкт-Петербурге. Уже тогда она считалась старинной. А он обладал изысканным вкусом.
— Я тоже была невестой Мазини, — вмешалась с надутым видом София, пока Оливия робко примеривала сверкающую тиару. — Почему же мне не дали надеть ее?
— Потому, моя дорогая, — спокойный взгляд старой леди не был лишен доброты, — что ваш брак был заключен не совсем по любви. Это мог понять любой, обладавший хоть каплей здравого смысла. А у меня здравого смысла больше, чем у многих, и острый нюх на такие дела. Мужчины Мазини всегда женились по любви. При заключении же вашего с Франко брака демонстрация подобного символа любви показалась неуместной.
Оливия вглядывалась в звездное сияние на своей голове, и ее затопило чувство вины. Мой Мазини тоже не женится на мне по любви. Если у Анны действительно «нюх на такие дела», то она должна бы понять это. Или почтенный возраст притупил ее здравый смысл?
Если за этой тиарой кроется столь давняя семейная традиция, я буду чувствовать себя обманщицей, надев ее, подумала Оливия. Дрожащими пальцами она уложила тиару обратно в коробку, надеясь, что, когда наступит великий день, Анна забудет о ней и оставит ее надежно упрятанной до того времени, когда она сможет украсить голову действительно заслужившей любовь невесты Мазини.
— Не присесть ли нам ненадолго?
Мазини-старший указал на каменную скамью в затененном углу огороженного сада, где старые розы цвели в диком благоухающем переплетении, а их буйное богатство подчеркивалось стройными кипарисами.
— О, Никколо, уж не загулялись ли мы? — Оливия бросила на него тревожный взгляд. — Вы утомились?
— Вовсе нет, не суетись! Я хочу побеседовать с тобой, вот и все.
— Хорошо.
Оливия задвинула детскую коляску подальше в тень. Тедди блаженно дремал и должен был проспать еще около часа. Несколько спокойных минут в этом прекрасном уголке до возвращения на виллу — как раз то, что нужно.