Виталий отпил коньяк, а Мила промолчала, не торопясь говорить.
- Я же не говорю, что ты не прав, Витя, - наконец, спустя минуты три, негромко заметила она. – Но ты мог сказать это иначе, мягче. Она же твоя дочь, боготворит тебя. И так хочет заслужить твою похвалу, заставить гордиться ею.
- В бизнесе ей не место, - отрезал Виталий и, обернувшись, подошел к софе, на которой она сидела. Протянул руку, погладив ее по щеке, спустился пальцами к шее, легко дразня.
У Милы по коже прошла дрожь. Несмотря на то, что они были женаты почти двадцать три года, она безумно любила его. И желала, как и раньше.
И Витя это знал.
– Иди сюда, - отставив бокал на столик, Витя сел рядом, обняв ее, потянул, заставив Милу пересесть к нему на колени. Глубоко вздохнул, уткнувшись ей в шею. – Люблю, как ты пахнешь. Теплом и ландышами. Всегда. Даже зимой, - хрипло пробормотал муж и потерся щекой о ее кожу.
Мила порывисто обняла его, ощущая такую крепкую и сильную связь с любимым, что сердце надрывалось от избытка любви к нему. Она видела его усталость, чувствовала, что Витя измотан не только физически, но и морально. В последние годы он словно все время был на взводе, постоянно напряжен. Хотя всегда отшучивался, что у него все нормально и она просто выдумывает. Но стал выпивать. Часто. Слишком.
Одно время Мила даже думала, что Витя скрывает что-то и на самом деле в делах все совсем не так радужно. Он не вдавался в подробности, рассказывая ей о фирме. Испытывая страх и отчаяние, она решилась на то, чтобы поговорить с Женей Граденко, почти умоляя, чтобы тот рассказал ей, если что-то знает, чтобы она могла помочь, поддержать Виталия. Ведь ее муж был таким гордым и никогда бы не признался! Но Женя сказал, что все нормально, насколько он знает, и хоть они развиваются в немного разных направлениях, но в фирме Виталия все хорошо.
Этот разговор немного успокоил Милу, но все же она видела, что ее любимый менялся, воспринимая жизнь немного иначе. И это ее беспокоило. Вот и сейчас ей хотелось обнять его так крепко, чтобы помочь забыть обо всем, забыться в ней, и самой потеряться в нем, чтобы любимому стало легче. Но Мила очень любила и их дочь, и хотела, чтобы Витя понял, как обижает Марину своей категоричностью, даже если он прав на все сто процентов.
- Ты можешь потерять свой авторитет в глазах Марины, Витя. Она подросток, понимаешь, ей сейчас и так непросто, все меняется, появляется столько нового. Она так хочет проявить себя. А ты все это отвергаешь. В то время как Миша – помогает ей себя проявить, - осторожно попыталась повлиять она на мужа.
Виталий вздохнул еще раз и усмехнулся.
- Мишка. – Он встряхнул головой, словно разминая уставшую шею. – Мишка еще сам пацан. Он еще играется. Еще имеет веру в какие-то идеалы. Это пройдет, Мила. И, поверь, если Миша не дурак, он также скоро даст понять Марине, что нечего ей делать в этой клоаке. А Мишка не дурак. Это наша страна, и бизнес… он наш. Со своими особенностями. Нет там места идеалам. Он поменяется.
Мила вздрогнула внутри, но объятия ее не стали менее крепкими.
- Как поменялся ты? – тихо спросила она, прижавшись щекой к волосам мужа.
Витя замер. Опять глубоко вздохнул, но теперь иначе. Отрывисто, резко. Аккуратно ссадил ее со своих ног, заставив Милу ощутить дрожь и зябкость. Поднялся, вновь взяв свой бокал. И выпил залпом. Вернулся к бару, где стояла бутылка, и налил себе еще.
Миле стало больно внутри. И страшно почему-то. Очень страшно.
- Да, Мила, - наконец ответил Виталий, вращая бокал пальцами. – Как я. А может, и сильнее. У Миши амбиций раз в десять больше, чем у меня и Женьки, вместе взятых, - в этот раз улыбка мужа больше напоминала кривую ухмылку. – Мы что? В его годы для нас поход в горы был за счастье. Причем своим ходом, с рюкзаками и палатками. С «Завтраком туриста», помнишь?
Мила кивнула, тихо сглотнув накатившие откуда-то слезы. Она помнила эти походы. И их, таких юных. Тогда все виделось проще. И Витя так красиво играл на гитаре…
Витя улыбнулся мягче, посмотрев на нее, словно понял, о чем Мила подумала.
- А наши дети привыкли к водителям и лучшим базам. К официантам и помощникам. Для Миши то, чего достиг Женя – лишь старт. И он хочет достичь куда большего.
- Похоже, Марина влюбилась в него, - поделилась она новостью, решив, что пора уходить с опасной и слишком болезненной темы выяснения изменений в любимом.
Это лучше делать постепенно. Шаг за шагом, чтобы не было очень больно. Она вообще любила плавность и размеренность.
Виталий удивился. И даже отставил бокал, из которого пока не пригубил вновь.
- В Мишу? – улыбка мужа стала шире. – Серьезно?
Мила только пожала плечами и улыбнулась.
- Он ее покорил. Марина им полностью очарована.
- А Миша что?
Виталий вдруг как-то расслабился, даже встряхнулся.
- Ну, Марина слишком потеряна от своих чувств, ошеломлена. Следить за Мишей ей некогда было, - тихо рассмеялась Мила, делая вид, что ничего не грызет ее душу изнутри. – Да и он опытней, как ей понять? Тут на тебя надежды больше - может, прощупаешь почву?
Виталий растер затылок, продолжая улыбаться. И вдруг снова подошел к ней. Обхватил лицо Милы теплыми ладонями. Наклонился и крепко поцеловал.
- А знаешь, Мила, я не был бы против. Совсем. С Мишей она была бы «как за каменной стеной».
- Ох, ну ты подожди строить такие планы, - Мила чувствовала себя куда счастливей, когда он ее обнимал и целовал. Да и расслабившийся Витя ее радовал. – Девочка впервые увлеклась парнем, а ты ее уже замуж выдаешь.
- Ничего, - Витя снова наклонился и поцеловал ее, только теперь в веки. Нежно. – Я ведь тоже был твоей первой любовью. Разве ты жалеешь?
- Нет, - не задумываясь призналась Мила, обняв мужа за пояс. – Ни капли.
И это было чистой правдой.