Тихо и спокойно, как-то разом уняв этим жестом ее волнение. Марине тепло и хорошо стало. Надежно.
Не готова она оказалась к такому буйству эмоций - и своих, и его - хоть и мечтала ночами, и думала о Мише уже не первый месяц. Но все иначе как-то, больше грезами какими-то, выдумками. То так, то эдак их разговоры представляла, как они работают вместе, как гуляют, как он ее за руку держит… И всегда от этих грез в груди тесно становилось, а в животе бабочки появлялись, о которых в книгах пишут. Только вот сейчас, в реальности, рядом с ним, ощущая Мишу, – она все это испытала в тысячу раз усиленным. Наверное, в чем-то и прав был Миша, сетуя на ее возраст. Потому, видимо, и колени подкашивались, и сердце никак не могло прийти в норму. Опыта не хватало.
Только и отступать Марина не собиралась. Года – дело наживное, набегут - ни он, ни она заметить не успеют.
А надежные, спокойные руки Миши, его мощь, только сейчас стабильная, – дали ей возможность перевести дыхание, хоть как-то осмыслить все случившееся. И почувствовать себя невероятно счастливой. Словно он ощутил ее метания и помог Марине прийти в себя.
Потому, когда она запрокинула голову, насколько это ей позволила сделать его ладонь, конечно, на лице Марины сияла счастливая улыбка:
- Ничего. Просто. Здорово! – она вдруг все-таки немного смутилась, увидев на его лице такую же широкую улыбку.
Уткнулась лицом в грудь Миши и обхватила его за пояс руками.
Его объятия стали крепче. Михаил двумя руками обнял ее, притиснув к себе, прижался щекой к волосам, от чего у Марины снова все внутри задрожало.
- Здорово, - тихо согласился он. Правда, его басом это все равно вышло громко.
И Марина даже хихикнула. Но тут, сбивая всю атмосферу, у Миши начал звонить телефон на столе.
- Только проблемы с работой это не решает, - усмехнулся Миша, чуть отстранившись и посмотрев Марине в глаза. – И того, что мне никак на ней не сосредоточиться из-за тебя, солнышко, - он стремительно наклонился и быстро поцеловал ее в кончик носа.
И отступил, так что Марина не успела даже отреагировать. А пока она пыталась сориентироваться в новой реальности, Михаил уже поднял трубку и начал с кем-то говорить по телефону. Очень сосредоточенным и серьезным голосом. Так что Марина даже поджала губы, подумав, что он лукавит – не так уж она ему и мешала, кажется. У нее сейчас так точно голос ломался бы. С другой стороны, Миша же старше и опытней, и…
Что там еще «и», она додумать не успела, в этот момент Михаил глянул на нее и лукаво усмехнулся, слушая невидимого собеседника. Поднял руку и показал ей деревянные шпильки, зажатые в его кулаке, словно дразнил.
Марина тут же поняла, что волосы рассыпались и наверняка спутались. И щеки горят, и губы припухли, судя по ощущениям. Ох, Вера Михайловна, все поймет, стоит ей только вернуться в приемную, и к гадалке не ходи!
Смутившись из-за этого, Марина подскочила к Мише и попыталась отобрать заколки. Надо же исправить хотя бы прическу, чтобы все стало не так заметно. Не тут-то было! Пользуясь преимуществом роста, он просто поднял руку, и сколько бы Марина ни пыталась, она не могла добраться до его ладони. А он при этом спокойно разговаривал по телефону, хоть и шикнул пару раз с улыбкой на ее пыхтение. Но мимоходом, целиком сосредоточившись на делах.
Ладно, так - значит, так. Марина редко пасовала перед вызовами!
Подтянув вверх юбку, которая мешала, сковывая движения (новая, и чем она думала, когда ее покупала? В ней и ходить можно, только семеня шажками!), она преспокойно сбросила туфли и забралась на кресло, а с него – на стол, у которого Михаил стоял. Аккуратно сдвинула принесенные ею же бумаги, прошлась. И, воспользовавшись тем, что он как раз отвлекся на разговор, остановилась напротив, обхватив его кулак своими руками, попыталась вытащить заколки. Чем, наконец, все же заставила Мишу обратить на себя основное внимание.
Его карий взгляд замер на ней в районе груди, обтянутой блузой, которая сейчас как раз оказалась у Миши перед глазами. Потом медленно опустился вниз на бедра и ноги, куда более оголенные из-за того, что Марина тут акробатикой занималась. И резко поднялся вверх, встретившись с ее замершими глазами.
У Марины почему-то сердце остановилось в груди. И мигом как-то в горле оказалось от того, что она в этом карем взгляде увидела. Словно на качелях разогналась и «солнышком» обернулась, и мир так же завертелся вокруг, а в животе похолодело от ужаса. И восторга. Потому что взгляд Миши не то что «загорелся» - запылал. И лицо его как-то разом напряглось, словно кости выступили, пытаясь кожу прорезать – скулы, подбородок, желваки напряглись на щеках.