Для ее безопасности. Чтоб точно знал, что не подкинут «умных» мыслей. Но все-таки…
Да и в университете, хоть и поступила на дневное отделение экономического факультета, она появлялась на парах нечасто. Что не мешало ей окончить с отличием. Он тогда договорился об индивидуальном графике. Лекции Марина посещала все, и они с Костей ее натаскивали… Чтобы меньше соприкасалась с тем, что могло нарушить равновесие ее психики вроде, как ему тогда казалось. Только-только стабилизировали же. Но ведь, если подумать, на самом деле - чтобы самому глобальней ее контролировать. И постепенно все ее контакты с «внешним», с другими людьми, ситуациями - перешли под его полное управление. Она ходила только туда, куда он разрешал и считал для нее возможным. Даже в офис не всегда пускал, хоть и считалось вроде, что она ему помогает. Казалось ему, что заниматься домом ей должно быть легче и спокойней. Не так для нервов и психики тяжко. Не настолько изматывает.
Да, Миша имел оправдание вроде - та гора таблеток на полу в ванной и сейчас стояла перед его глазами, гоня по спине холодный липкий пот. Да и все эти вспышки и взрывы настроения Марины, их споры и ссоры о том, что ей стоит или не стоит делать, ее демарши, - подтверждали вроде такую позицию. Поздно до него дошло, что это не причина - следствие уже его поведения и глобального давления на любимую.
И… глядя на крестного, на его отношения с дочерью…
Благими намерениями… Миша себя и Марину все-таки в собственный ад и загнал. Отнекиваться глупо.
А наблюдая за Мариной этот год, когда он все же позволил ей вырваться из-под тотального контроля…
Не так и плохо его любимая справилась с управлением своей жизнью и собственной независимостью, если здраво рассудить. А он все никак не мог разучиться давить.
Отчего-то в этот момент данный факт стал виден отчетливо. Чего только его вчерашняя попытка управления ее расписанием стоила…
В этот момент двери кабинета крестного все же открылись, отвлекая его от самоанализа и ковыряния в прошлых ошибках. Миша напряженно повернулся, выпрямился, увидев Марину, выходящую из комнаты. По душе резануло, что заплакана. Давно ее такой не видел. Сжалось все внутри, аж тряхануло. В пару шагов пересек расстояние между ними, даже не представляя, до чего мог дойти их разговор и чем все закончилось. Ухватил Марину за плечи…
А она подняла лицо и улыбнулась ему сквозь все эти слезы. Подняла руку, накрыв его ладонь своей, пальцы переплела. Как-то свободно все делала: смотрела, стояла, улыбалась… пусть и дышала еще прерывисто.
Рыдала же, как пить дать! А все равно - просто физически накатило ощущение какого-то нереального облегчения. Не очень понятно откуда и по какой причине. Но и у Миши словно гора с плеч свалилась! Вдох каким-то свободным и простым вышел.
Притянул ее к себе. Обнял.
- Поговорили? - почему-то тихо спросил, в самые волосы, не позволив Марине поднять голову.
Еще не надышался ею. Этим ощущением, что вернулась и рядом - не напитался.
- Поговорили, - кивнула Марина, обняв его в ответ. Говорила тоже тихо, но голос все равно еще хриплый, полный выплаканных слез.
- И как? Придет на свадьбу? - постарался улыбнуться, как-то растормошить ее.
Вот что-что, а уходить в переживания Марине удавалось отменно. Ему бы этого не хотелось, пусть и в положительные более-менее. А мало ли…
Миша одернул сам себя, осознав, что вновь выруливает на старую тропку.
- Придет, - Марина слабо рассмеялась в ответ, отвлекая уже его. Уперлась лбом ему в плечо. - Мы обо всем поговорили, Миш. И нам, наверное, надо будет отцу помочь с управляющим. Найти исполнительного директора или кого-то такого. Мне ведь действительно некогда будет - и сейчас, да и потом…
Она посмотрела на него снизу вверх, повернув голову. И как-то ясно стало, что не только и не столько о фирме они говорили с отцом, если вообще касались бизнеса. Просто не готова Марина еще оглашать остальное. Остро для нее, на пределе. Вот и говорит о разном. Но он по ее рукам чувствовал, по глазам видел, что все не так и плохо. Хорошо даже. Явно больше выяснили и поняли они с отцом друг в друге, чем за все годы после аварии.
- Хорошо, обсудим. Найдем, - не спорил, притянул вновь к себе.
С крестным попрощались скомканно. Миша видел, что отец Марины тоже в некотором роде потерян и ошарашен разговором с дочерью. Но, что не могло его не порадовать, на прощание Марина поцеловала отца, а тот ее обнял. Впервые за все это время. Так что прогресс был налицо.