— Ты все еще голодна?
Стей-си поднимает руку в воздух и качает головой.
— Спасибо, я съела столько копченого мяса, сколько смогла переварить.
Я знаю, что она чувствует. Хотя копченое мясо мне не нравится, свежее достать сложнее в суровое время года. Мы будем есть копченое мясо много-много дней подряд, пока по земле будет идти снег.
— Жаль, что у меня нет ничего другого, что я мог бы тебе предложить.
Она садится рядом со мной и похлопывает меня по колену.
— Все в порядке. Я просто рада, что у нас есть вдоволь еды. Мы не можем позволить себе роскошь быть разборчивыми.
Тем не менее, я уже мысленно планирую выкопать для нее завтра еще несколько не-картофелин.
— Что ты ела там, на своей земле людей?
Ее глаза расширяются.
— О, ничего себе. Черт возьми, всего понемногу, я полагаю. Лапша, рис, бургеры, пицца. Всевозможные вещи. Так много разных видов еды. — Она слегка улыбается мне. — Но знаешь, по чему я скучаю больше всего? Завтрак.
— Зав-трак? — Это звучит знакомо, и тогда я понимаю, о чем она говорит. — Ах, утренний ужин?
— Да! Я бы сейчас убила за большую порцию яичницы-болтуньи. — Она прижимает руки к сердцу. — Может быть, немного блинчиков и тостов с маслом, но обязательно яйца.
— Яйца? — спрашиваю. От этой мысли меня подташнивает. — Ты ешь яйца? — я удивлен.
— Боже, да. — Стей-си закрывает глаза от блаженства при этой мысли. — Большая, дымящаяся яичница-болтунья мое любимое блюдо.
И люди думают, что мы странные.
— Ты ешь скорлупу? — спросил я.
— Что? Нет. — Она открывает глаза и смеется, бросая на меня озадаченный взгляд. — Учитывая всю ту странную дрянь, которую вы, ребята, едите, только не говори мне, что вы не едите яйца? — Ее брови опускаются. — Хотя, если подумать, я не видела, чтобы ты ел яйца. Почему нет?
— Это нарождённые детеныши.
— У тебя такой шокированный голос. Я почти уверена, что мы уже ели молодого двисти раньше.
— Охотники стараются брать добычу, которая не повлияет на стадо в целом. Я бы не стал отнимать у матери грудного комплекта и не украл бы яйцо. Что, если в следующем году будет меньше животных, на которых можно охотиться, если я это сделаю?
Она снова смеется, явно забавляясь моим шоком.
— Полагаю, это довольно мило. Но нет, у нас есть животные — в основном куры, — которых держат только для того, чтобы они несли яйца. Они откладывают по яйцу каждый день, и люди идут и собирают их.
Я потрясен.
— Вы держите животное в неволе и каждый день крадете его детенышей?
— На самом деле все не так плохо, как кажется. — Стей-си снова хихикает, протягивает руку и щиплет меня за щеку, как будто я комплект. — Это мило, что ты беспокоишься об этом. Вы едите свое мясо сырым и съедаете все, что есть в животном. Почему яйцо отличается от этого?
— Потому что это так, — упрямо говорю я. Это просто кажется… неправильно. Особенно теперь, когда у меня есть свой собственный комплект.
— Ну, в какой-то момент я хочу найти на этой планете яичную кладку или две, и тогда мы будем есть яичницу-болтунью. — Она кладет голову мне на плечо и обнимает меня за талию, прижимаясь ближе. Я так удивлен этим, что не двигаюсь с места, опасаясь, что она встанет и уйдет. — Здесь есть существа, которые откладывают яйца, не так ли?
— Небесный коготь, — говорю я, мягко кладя руку ей на плечо. — И клювы-косы. И некоторые существа, обитающие в большом соленом озере.
— Что ж. Я не хочу видеть никакого небесного когтя. И мы не собираемся приближаться к океану. А как насчет гнезд клюво-косов? Где они устраивают свои дома?
— На склонах утесов. — Она такая теплая, когда прижимается ко мне. Ее рука лежит на моем животе, и я хочу, чтобы она опустилась ниже. Теперь я думаю о том, что она сделала прошлой ночью, когда стянула с меня набедренную повязку и ласкала меня руками и ртом.
— Ммм. Тогда, думаю, надеяться на несколько яиц — это слишком много. — Она вздыхает. — Хотя об этом было приятно подумать.
— Я принесу тебе яиц, когда в следующий раз пойду на охоту, — клянусь я. — Как только вы с Пей-си устроитесь в новом доме-пещере.
— Нет. — Стей-си похлопывает меня по животу. — Я не хочу, чтобы ты это делал. Если они находятся на утесах, это может быть опасно. Забудь. Это не важно.
— Может принести тебе другие комплекты для раннего ужина?
Она хихикает.
— Ты говоришь так, будто я монстр, пожирающий детенышей. — Она поднимает руку и изображает коготь. — Ррр. Хотя я не знаю, почему я такая страшная. Это у тебя клыки. — Она протягивает руку и тычет в один из них кончиком пальца.
Я не двигаюсь. Я не дышу. Ее рука слишком близко к моему рту, и она кажется теплой, мягкой и прелестной рядом со мной. Я хочу остаться так навсегда.
Она изучает меня, и ее пальцы перемещаются от моих зубов к губам. Она нежно проводит по ним пальцем, а затем облизывает собственные губы.
— Ты не помнишь, как целовался, не так ли?
Я качаю головой.
— Что это?
— Рот в рот?
Ах. Я видел, как другие прижимались ртами к своим человеческим парам, и подумал, что это странный жест.
— Ты хочешь это сделать?
— Похоже, тебе это не очень интересно. — Кажется, ее это забавляет.
— Я бы предпочел прижаться ртом к твоему влагалищу и…
Ее пальцы прижимаются к моим губам, и выражение ее лица застенчивое.
— Ты переходишь от нуля к сотне, не так ли? Для тебя нет возможности увеличить скорость.
Увеличить скорость?
— Если мы говорим о местах, куда можно прикоснуться ртом, я расскажу тебе о своем любимом. Тебе, возможно, понравятся поцелуи.
Я пожимаю плечами.
— Я поцелую, если ты хочешь. Я сделаю все, что ты пожелаешь, Стей-си. Мое самое большое желание — доставить тебе удовольствие.
— Тогда мы начнем с поцелуев, — говорит она, поглаживая мою щеку своими мягкими пальцами. — И мы перейдем к другим вещам, когда я снова буду готова.
Я киваю.
— Тогда давай займемся поцелуями. Мы можем начать с этого. — Я хочу, чтобы ей было комфортно со мной. Я хочу, чтобы она жаждала моих прикосновений так же, как я жажду ее.
Она ерзает и садится, наблюдая за мной.
— Почему бы мне не взять инициативу на себя?
Она беспокоится, что я сделаю это неправильно?
— Разве я раньше целовался?
— О да. — Стей-си мечтательно вздыхает. — Ты великолепно целовался.
— Расскажи мне об этом поподробнее.
Ее губы изгибаются в улыбке.
— Я не уверена, что здесь есть о чем рассказывать. Мне просто нравилось целоваться с тобой. Конечно, сначала ты не знал, как это делать. Это не по-ша-кхайски… очень похоже на поедание яиц. — Ее губы подергиваются, когда она встает на колени и перекидывает одну ногу через мои бедра. Мгновение спустя она устраивается у меня на коленях и обнимает меня за шею. — Но ты научился этому очень быстро, а потом у тебя это стало получаться очень, очень хорошо. — У нее мечтательное выражение на лице, когда она придвигается ближе.
Мои руки ложатся на ее бедра, и я борюсь с желанием насадить ее на свой член, уже твердый и ноющий в ответ на ее близость. Но я хочу, чтобы она оставалась там, где она есть — мне нравится чувствовать, как она оседлала меня.
— Тогда я снова научусь хорошо в этом разбираться.
— Ты сделаешь это, — мягко говорит она. Ее пальцы играют с моей гривой, и она снова гладит меня по подбородку. — Или ты вспомнишь.
— Я хочу вспомнить, — говорю я, и мой голос хриплый от желания. — Я хочу этого больше всего на свете.
— Я знаю. Тогда, может быть, это освежит твою память. — Она наклоняется и прижимается своими губами к моим.
Ее губы касаются моих, и я испытываю ощущение всепоглощающей сладости. Мое пребывание здесь — это все, что есть доброго, мягкого и сладостного в этом мире. Я чувствую прилив собственничества, когда прижимаю ее к себе, позволяя ей прижаться своими маленькими губками к моим. Если это то, что она хочет сделать, то я с радостью соглашусь с этим.