– Гм. Интересно, где Халлон взял эти браслеты?
– Собираешься мастера поблагодарить? – тихо усмехнулся усталый голос.
– Да! И одарить его же творением! – фыркнула Эа.
– Рилл! – обрадовалась Саша. – Ты как?
– Живой, – хмыкнул чешуйчатый братец. – Но, думаю, ненадолго! Голова раскалывается от разборок этих…
– Кого?.. – настороженно поинтересовалась Нара.
– Ага, и кого же?.. – уточнила Эа.
– Красавиц, девочки, красавиц! – рассмеялся Рилл.
Чешуйчатый братец в своем репертуаре!
Хоть какая-то хорошая новость! А то словно в злой сказке – чем дальше, тем хуже!..
Осталось разобраться с «наручниками»!
Магические оковы имелись не только у дракона.
И у Нары, и у Эа, и у Фарга на запястьях обнаружились тонкие браслеты.
Сашу почему-то обделили сим сомнительным презентом. Видимо, заклинание сушки у темных особого страха не вызывало.
Ниэля тоже ничем подобным не осчастливили – закрыли его камеру какими-то подвижными щитами, которые, по словам принцессы, можно было перемещать вместе с рогатым.
Шум в коридоре отвлек Сашу от безрадостных мыслей. Прислонившись к двери, попыталась понять, что происходит.
– Давайте тащите его! Радуйся, рогатый, с отцом встретишься? Он уже и не надеялся тебя живым увидеть! – усмехнулся смутно знакомый мужской голос.
– Ничего страшного! – отозвался эльф. – Я тоже не ожидал его увидеть!
– Вот и сбылась твоя мечта…
Потом, судя по громким шагам и шороху, Ниэля куда-то поволокли.
– Что, не нравится? – спросил все тот же голос, кажется, он принадлежал тому самому вулканцу, который схватил Сашу у озера. – Нечего на меня зверем смотреть! Пошли! Халлон приказал тебе лично присутствовать… а она здесь!
По двери Сашиной камеры тихо постучали.
– Однажды я убью тебя… – ответил второй.
Дан! Слава богу, с ним все в порядке!
– Ты не можешь! – хмыкнул его собеседник. – Для тебя я вулкнец!
– Нет… – печально ответил Дан, – ты игрушка Халлона, Аракос. Сумасшедший извращенец, которому нравится быть прикроватной собачкой длинноухого!
– Лучше быть любимой собачкой, чем зверем на цепи! – развеселился Аракос.
– Зверь может освободиться, а собачка так и останется сидеть рядом с ногой хозяина.
– Но мы же говорим не о них?
– Нет.
Саша тщетно прислушивалась – ушли вулканцы тихо, как кошки.
– Сюда его! – скомандовала темная эльфийка с дымчатыми волосами, показывая на горящую алым огнем пентаграмму, которая закрывала почти весь пол большой камеры.
Ничего страшного!..
Ниэль пытался подавить животный страх, скрутивший внутренности в тугой узел.
Это была та же самая пентаграмма, в которой его когда-то пытался убить отец!
Вдох-выдох… сердце…
Холод пола, ледяные нити заклинания на запястьях и щиколотках.
Ничего страшного – они только удерживают, не мешают.
Сердце бьется медленнее…
Вдох…
– Не помню, чтобы у Кори были родственники среди высших демонов, – удивленно усмехнулся очень знакомый голос.
Ниэль открыл глаза.
Типичный темный эльф – беловолосый, смуглокожий, с яркими изумрудными глазами – смотрел на него с нескрываемым интересом и… отвращением.
– Хотя, кто ее знает! Шустрая была девица! – махнул рукой темный повелитель, усаживаясь в кресло. – Элениэль?
– Да, ваше величество, все готово! – отозвалась эльфийка, отступая к стене, где двумя статуями застыли рыжий вулканец и Дан.
Лицо последнего закаменело, в глазах плескалась зелень. Он зло косился то на мехтара, то на победно улыбающуюся темную.
– Готовься называть меня королевой, Данатос! – прошипела эльфийка, достаточно громко, чтобы услышали все находящиеся в камере. – Ты только представь, что скажут вельможи Туманных Лесов, если им кто-нибудь проговорится, что наш темнейший повелитель использует запрещенное черное заклинание для усиления своих способностей и продления жизни?
– Они будут в ужасе! – усмехнулся Халлон, для ушей которого предназначались сии слова. – Особенно когда узнают, что родовитая кани принимала в этом обряде непосредственное и очень активное участие.
– Возможно, кани была юна… – эльфийка невинно захлопала ресницами, – она была страстно влюблена в повелителя и была готова за один нежный взгляд согласиться на все что угодно!
– Возможно… Аракос! – коротко скомандовал Халлон.
Рыжий мехтар чуть склонил голову, шагнул к эльфийке. Короткий взмах руки, и темная сползла на пол, зажимая рану на животе. Ее губы бесшумно шевельнулись, в дымчатых глазах было непонимание.