— Чтоб вас всех… — пробормотала в довершение.
Предрассветная пора разбавлялась сиянием паутины энергетических плетений четырёх стихий, отбрасывающих блики на территорию резиденции получше любого освещения. На охранных стенах разместилась большая часть представителей ковена магов альтеррского измерения. Присутствовали все командующие, а также главы доминионов. Во дворе расположились остальные делегации, включая и тех, кто прибыл вместе с отцом Амита (на свадьбе Ангелины определённо присутствующих насчитывалось в разы меньше). В середине двора светилась девятиконечная звезда, расписанная древними рунами, призывающими Высшие Силы. Собственно, именно последнее и являлось причиной моей реакции на окружающее.
Девять лучей — девять направлений чувств, подвластных человеку. Пентаграмма, призванная объединить их. Такой союз не зря считался действительно единым и нерушимым. Когда приходилось делить эмоции, мысли и желания на двоих — разве может быть как-то по-другому? К тому же заклятия, ритуалы, обряды и традиции на крови всегда справедливо считались самыми сильными. Их сила почти непреодолима. Сколько бы времени не прошло и как бы не изменилась даже сама Вселенная!
— Да чтоб вас всех… — простонала обречённо в глухом повторе.
«Ты обещал!» — прокричала про себя, обратив взор к Арту.
Он стоял за правым плечом князя своего доминиона, заложив руки за спину. И никак не отреагировал на мою негласную мольбу. Лишь равнодушно наблюдал за происходящим. Это и добило мою давно измученную психику.
— В Бездну всё, — оправдалась вслух.
И отступила назад.
«Обещал» — разливалось внутри потоком едкой горечи.
Но взгляд архивампира по-прежнему оставался непреклонным и непоколебимым. Он, как и все, просто ждал, когда я пройду по дорожке, выложенной из соцветий белых лилий на ещё не согретой солнечным светом сырой земле… Можете ждать сколько угодно!
— Нет, — помотала головой в отрицании.
На этот раз не для себя. Для него. Одного единственного, кто по-настоящему существовал для меня среди множества других. Того, кто… предал.
«Ева!» — голос магистра Риуса возник в моей голове, перекрывая собой все былые мысли, чувства и ощущения. — «Ты должна дойти до нанограммы!».
Эмпат не просил и не советовал. Он приказывал. И я подчинилась. Ментальным приказам вообще трудно сопротивляться, если нет подходящего артефакта в помощь. Блок, стоящий от ментального вмешательства в моё дурное сознание был создан именно этим человеком. Конечно, магу не составило труда обойти своё же творение.
«Создатель! Как же подло!» — билось где-то на краю разума в отчаянии.
Вот только это не помогало ничем. Я шла вперёд, как и было велено. Будто кукла, у которой не было воли или собственного мнения. И даже эхо собственных страхов теперь жило лишь в виде жалких ничего не значащих отголосков памяти.
— Ева, — единственное, что сказал Амит, когда я поравнялась с ним.
Остриё кинжала в его руках рассекло воздух и раскроило мою правую ладонь. Боль вернула в реальность, снимая пелену наваждения. Кровь хлынула, медленно стекая на окроплённую предрассветной росой молодую зелёную траву. Она ненавязчиво напомнила о том, кого я, вроде как любила. Того, кто оказался равнодушен.
— Ева, — сказал снова наследный кронпринц главенствующего аксартонского государства.
Он взял меня за руку. Сжал наши ладони очень крепко. Смешавшаяся с чужой моя кровь обагрила землю по новой. Алая сущность жизни впиталась в черты девяти направлений, призванных совершить обряд единения. А то, что ещё оставалось в моих венах превратилось в раскалённую лаву, обжигая меня всю изнутри сродни самому адову пеклу.
Я потеряла счёт времени. Каждое мгновение будто растянулось в целую бесконечность боли и отчаяния. Душа просила забыться. Сердце требовало покоя. А тело желало лишь раствориться в небытие. Просто, чтобы прекратить чувствовать. Совсем.
— Всё, Ева. Уже всё, — успокаивающий голос Амита донёсся будто через толщу воды.
Сознание не реагировало на окружающее. Осталась только боль. Настолько необъятная, словно я сама вся соткана из неё. И даже когда агония схлынула, а рана на ладони затянулась сама собой, не стало легче. Мир изменил цветность. Превратился в сплошное серое марево. Я знала, что падаю. Но мне безразлично. Только серый беспросветный туман, не имеющий конца и края, теперь существовал для меня.