Кажется, теперь я начинала понимать по какой причине Артур так легко выходил из себя в её присутствии. У воздушного архимага действительно талант на это дело.
— Какую боль? — переспросила, тяжело вздохнув. — У меня всё нормально, мама.
На её лице появилась очередная улыбка. Только теперь в ней чувствовались лишь сожаление и… раскаяние?
— Я могла бы тебе рассказать, Ева. Могла бы ответить на все твои вопросы. Но лучше тебе увидеть всё самой, — пояснила последняя из рода Де Алькарро. — Держи, — дополнила, скользнув взглядом по диадеме, которую я так и не приняла до сих пор.
Венец уколол холодом, стоило к нему коснуться. А вместе с тем сознание наполнила ослепляющая вспышка. Ноги подкосились. Я упала прямо на пол. Возникнувшее видение оказалось настолько ярким, будто я находилась уже не в гостиной таунхауса, а прямо там — в тех событиях, которые транслировал артефакт с ментальной силой.
Узкая тёмная улочка, поливаемая октябрьским дождём. Артур, лениво опирающийся на кирпичную кладку около тяжёлых металлических дверей. Моя мать. Странный разговор.
«Твоя задача — инициировать ведьму» — вонзилось в разум словно острая стрела.
Из лёгких будто забрали весь воздух разом. Кислорода отчаянно не хватало, но я не могла сделать ни единого нового вдоха. Всё, что существовало вокруг — Арт сделал то, что ему было приказано последней из рода Де Алькарро. И ничего больше.
— Он всего лишь выполнял свою задачу, Ева, — озвучила мои же мысли родительница.
Голос — ледяной, безразличный. Каждый звук, будто адская плеть, рассекающая моё сознание… Как же больно!
— Правда, я не ожидала, что он захочет сделать это на своих условиях, — добавила мама.
Сердце забилось оглушительно громко. Кровь в венах словно вскипела. Во мне будто родилось безудержное инферно, ломающее душу и тело.
— Он никогда не будет с тобой. Ты должна принять это и смириться. Без вариантов, Ева…
Она говорила что-то ещё. Довольно долгое время. Но я больше не слышала. Всё, на что осталось сил и возможности — просто закрыть глаза.
Боль продолжала расходиться. Безжалостная. Неумолимая. Не остановишь уже, что ни делай. Новые и новые волны судорог постепенно поглощали душу, уничтожали жалкие остатки разбитого сердца, отнимали разум и волю. Не осталось ровным счётом ничего из того, кем я была прежде.
Пропустила тот момент, когда архимаг Де Алькарро покинула гостиную. Агония становилась всё невыносимее. Она безоговорочно преобладала над всей моей сутью и затмевала окружающее. Мир превратился в смазанное пятно. Но, когда я почти совсем утонула в безжалостном мучительном потоке, горячие широкие ладони обхватили моё лицо, а тихий, едва различимый шёпот вынудил вернуться в реальность.
— Уже не больно, Ева. Всё. Не больно, — ласкового приговаривал Амит.
Он подхватил меня на руки и аккуратно опустил на диван, а потом ещё долгое время просто сидел рядом, крепко сжимая мою ладонь в своей.
— Они оба ушли, оставив меня одну, — прошептала почти беззвучно.
Слова слетели без определённого адресата. Но я должна была произнести их. Быть может тогда свербящая боль, что никак не утихала, наконец уйдёт. Ведь они все ушли, как я и сказала. Только боль оставили. Не забрали с собой, как всё остальное.
— Аэлин была вынуждена так поступить. Со временем, ты поймёшь, — ответил маг крови с сочувствующей улыбкой. — Кстати, думаю, к утру в вашей семье будет пополнение.
— Правда? — переспросила в неверии.
Какой-то момент неподходящий… Хотя разве бывает иначе?
— Правда, — улыбнулся повторно Амит.
Больше я не медлила. Подскочила с дивана. Даже пару шагов удалось преодолеть.
— Куда это ты собралась? — мужчина поймал за руку и вернул обратно на диван. — Сейчас прежде всего тебе стоит отдохнуть как следует. Венец падшего Паладина — сильная вещь, но он всё равно не поможет тебе с физической стороной последствий.
Я машинально дотронулась до обруча, и поспешила снять его, чтобы рассмотреть лучше.
— Венец падшего Паладина, — повторила за Амитом. — Так это правда?
Идеально созданный артефакт — превосходящий по силе почти любое существо во Вселенной, был в моих руках. И всё же я не верила. Ведь если это правда, то и многое другое тоже. И даже в словах Катарины о моей матери тогда найдётся истина. А уж то, что этот самый артефакт вроде как должен находиться у Ангела Смерти, а не в моих руках, так и вообще не подлежало никакому пониманию.