— Общалась? — деловито уточнил отчим.
Тяжело вздохнула.
— В домино играла, — невозмутимо ответил за меня Артур.
Мама поморщилась, с трудом принимая сказанное, но всё же промолчала.
— Он… ну… был немного пьян… — продолжила я мямлить, нервно перебирая в руках край салфетки.
— Немного? — переспросил отчим.
— Пьян? — дополнила мать.
Поймала на себе укоризненный взгляд инициатора разговора. Сделала вдох поглубже.
Эх, была, не была!
— Он был «в хлам». И пытался меня убить. Артур вмешался.
Всё, на этом источник моей многословности иссяк!
И без того высказала гораздо больше, чем рассчитывала.
— А что там Артур делал? — спросил заинтересованно Александр.
Едва удержалась, чтобы не застонать от безысходности!
— Мимо проходил, — сурово отрезал тот, кто притащил меня сюда.
И главное, так убедительно у него получилось. Даже на правду похоже.
— Тоже в домино собирался поиграть? — добил елейным голосом тот, кому я прежде больше всех здесь доверяла.
Бросила осуждающий взгляд на отчима. Тот нисколько не проникся, продолжая с огромным любопытством ждать реакции архивампира.
— Оборотень собирался её инициировать, — проигнорировал укол от отчима Артур.
Моя инициация — трудный и болезненный вопрос в нашей семье. В теории любая ведьма могла получить мощный импульс для воссоздания магического резерва, позволяющего колдовать на энергетическом уровне при сильном эмоциональном потрясении. Но, поскольку я и так с детства жила в обстановке этого самого «сильного эмоционального потрясения», то так просто инициировать мой резерв не получалось до сих пор. Мы использовали кучу вариантов. Сама по собственной инициативе даже пробовала с парашютом прыгать — не помогло. В общем, я — бездарность.
— Ты уверен? — глухо переспросил Арх.
Блондин удручённо вздохнул и болезненно скривился.
— Понятно, — правильно расценил его реакцию отчим.
Мама побледнела. Она глубоко вдохнула и прикрыла глаза.
В такие моменты её лучше не трогать. Вполне могла разразиться целая буря с невероятными по масштабам разрушениями. Но я всё равно не смогла удержаться.
— Мам, да в норме всё. Честно, — подошла и обняла женщину за плечи.
Она у меня в эмоциональном плане совсем неустойчивая. Чуть что, могла ненароком ураган вызвать и не заметить даже. А теперь, когда семья Ашерро ожидала пополнение — так и вообще с каждым днём становилось только хуже.
Мама, наконец, выдохнула.
— Идём, — сухо скомандовала архимаг Де Алькарро.
Вот такая: в один момент взявшая себя в руки, внешне абсолютно спокойная и излучающая уверенность, несмотря ни на эмоции, ни на желания — моя мама и есть та, про которую оборотень сказал: «Та самая из рода Де Алькарро». Правда остальные вместо эпитетов спокойная и уверенная применяли чаще — холодная, высокомерная, расчётливая, надменная… Там ещё много чего говорили, в чём лично я никогда не находила истины.
— Да, мам, иду, — встала из-за стола и вынужденно поплелась следом за ней.
В кабинете матери во всю стену по правую сторону от входа висела картина, созданная на заказ одним известным итальянским художником. Запечатлённое на холсте полярное сияние на фоне английского интерьера смотрелось как огромное цветное пятно в розовато-лиловых и сине-зелёных оттенках.
Полотно нравилось абсолютно всем, кроме Арха. Он зачастую долго хмурился, уловив хотя бы один задумчивый мамин взгляд, адресованный нарисованному образу. Но матери было глубоко плевать на его мнение по этому поводу.
Вот и сейчас родительница, прежде чем заговорить, уселась в кресло, пристально рассматривая явление природы. Взгляд болотного цвета блуждал по картине так, будто она пыталась найти там что-то новое. Показалось даже, женщина вовсе забыла зачем мы сюда пришли… Показалось, да. У мамы вообще, в отличие от меня, память прекрасная.
— Почему не сработала защита? — она перевела на меня проницательный взгляд.
Когда архимаг Де Алькарро так смотрела, складывалось впечатление, будто прямо в душу заглядывала. Врать в таком случае становилось просто невозможно.