— Я была в клубе и не заметила кроющие амулеты, — призналась честно.
Выбора всё равно не было. Помимо вышеупомянутого фактора, следовало ещё учесть то, что если я изложу как можно подробнее, то и разобраться с этим будет намного легче.
— Он пытался тебя убить или пытался инициировать? — задала следующий вопрос уже не мама, а пытливый дознаватель.
Я же опустила взгляд в пол. Не знала, как бы помягче преподнести дальнейшее.
— Ева, — угрожающе протянула родительница.
Глаза болотного цвета потемнели почти до черноты.
Подобное бывало у неё частенько, и я вроде как должна давно свыкнуться. Но всё равно каждый раз меня пробирало до глубины уши. Словно передо мной больше не моя мама — только та её тёмная часть, которую я знать точно не хотела. Та часть, которую боялись все, без исключения. И даже Арх.
Говорят, сама Бездна прикоснулась к ней, когда однажды она смогла переступить порог смерти и вернуться обратно.
— Как далеко он зашёл? — продолжила она холодно и властно.
Если бы я и собиралась промолчать… Не смогла бы.
— Он не успел, — пробормотала себе под нос, так и не в силах взглянуть на родительницу вновь. — Артур свернул ему шею.
Одновременно с этим я побледнела от ощущения близости к истинной тьме и тут же покраснела в смущении от темы разговора. Напротив висело зеркало, так что не составило труда увидеть, как на самом деле выглядела моя персона в этот момент.
— Прошло всего ничего с момента вашего знакомства, — женщина перевела тему, отчего дискомфорта во мне лишь прибавилось. — Но ты уже испытываешь привязанность к этому архивампиру, — не спрашивала, а безоговорочно утверждала мама. — Это плохо, Ева, — неодобрительно прищурилась.
И вот что ей сказать? Права же…
— Он спас мне жизнь! — выдохнула я возмущённо. — Конечно, я благодарна ему!
Мама ответила не сразу. Внимательно смотрела на меня не меньше минуты, храня молчание, а потом неожиданно ласково улыбнулась.
— Артур — жесток, честолюбив, безжалостен, холоден и кровожаден, — последняя из рода Де Алькарро выдержала демонстративную паузу. — Он охотник, Ева. Пусть и дьявольски привлекательный, но охотник. Всегда помни об этом, дочь. Никогда не забывай, — голос звучал безжалостно, но уголки губ дрогнули, словно она сейчас заплачет.
Тут я совсем растерялась…
— Я же не собираюсь за него замуж! — воскликнула в сердцах.
— Это ты сейчас так говоришь, — невозмутимо отозвалась мама.
Щекотливая тема, которая рано или поздно возникала между детьми и их родителями, ничуть не смущала её. Даже с виду была весьма интересна.
— Да у меня даже первого поцелуя не было никогда! — выпалила на одном дыхании. — А мне, между прочим, девятнадцать! Надеюсь, ты помнишь, что в моём возрасте большинство девушек уже давно не только целованными бывают? Вот сколько было тебе самой, когда ты решила связать свою жизнь с Арханиэлиусом? И чем я хуже остальных? — кинула самый серьёзный козырь из всех, что у меня имелся.
Понадеялась, что таким образом нелицеприятный разговор закончится быстрее.
— Вот значит, как… — хмыкнула собеседница в ответ.
Неприлично напоминать женщине про возраст. Тем более, года моей матери не поддавались определённому однозначному числу. Внешне она выглядела не больше, чем на двадцать восемь, в теории ей скоро должно исполниться сорок, а по факту уже шестнадцатый век как числился. В общем, козырь оказался весьма сильным.
— Хорошо, — дополнила она односложно.
Её кулаки сжались так, что костяшки побелели. За окном в то же время зарождался небольшой шторм… Очевидно, разговор стал неприятен не только моей персоне.
— Вот и договорились, — подытожила я решительно.
Лицо матери озарила ещё одна ласковая улыбка. Вот только тепла и нежности в ней не было совсем. Только обещание.
— Договорились, — отозвалась она в том же тоне.
Поднялась со стула, медленно обошла стол и приблизилась ко мне вплотную. Снова улыбнулась. Прошептала несколько слов на латыни, создала в ладонях энергетическую сетку, мерцающую серебристым свечением, и вплела магию в мои запястья. Прошла лишь пара секунд — заклинание «печати Артемиды», наложенное в день моего четырнадцатилетия, вспыхнуло и осыпалось мириадами искорок.