А сама даже перестала дышать. Уж очень хотелось, чтобы ничего не мешало как можно тщательнее впитать в свою память этот момент.
— Не более злобные и мстительные, чем архивампиры, — флегматично парировал Арт, поднося своё кровоточащее запястье к моим губам, одновременно с этим второй рукой обхватывая за затылок. — Пей, — тихо предложил снова.
Стало очевидно — предложение сделать это добровольно прозвучало в последний раз.
— А взамен?
Ну, пусть хоть какая-то компенсация будет, раз уж всё равно придётся…
— Проси всё, что хочешь, — произнёс и положил руку на мои губы.
Первый раз сглотнула, потому что от волнения появился ком в горле. Второй раз, потому что воздуха перестало хватать. Поначалу приторно-сладкий, чуть горьковатый после — вкус крови Артура заставлял закрыть глаза и глотать, не останавливаясь. Даже не поняла, когда обхватила чужое запястье обеими руками, впиваясь уже самостоятельно и жадно.
— Ты сказал: хорошо, что я боюсь тебя, — произнесла немного позже, ощущая, как комната почему-то поплыла и закачалась. — Но ты должен знать — когда я сказала, что ты меня пугаешь, я имела в виду немного иное… — похоже, кровь архивампира пьянила ещё сильнее, чем ранее принятый алкоголь, иначе никак не могла объяснить неожиданно появившийся поток слов. — На самом деле, я просто боюсь, что ты так и останешься холодным и чужим. Не таким, каким бы хотела на самом деле видеть тебя, — договорила и закрыла глаза.
Вдохнула глубже, набираясь смелости, чтобы совершить то, на что в трезвом виде не решилась бы точно. Подалась вперёд в попытке быть ближе. Но блондин, по обыкновению, среагировал быстрее. Отодвинулся назад, вернув былую дистанцию.
Твою ж… Вселенную!
— Ты будешь жалеть об этом уже к утру, моя маленькая ведьмочка, — устало вздохнул Артур. — Это моя кровь сейчас говорит в тебе. Не ты сама. И я не хочу, чтобы ты ненавидела меня потом, за то, что воспользуюсь этим моментом.
Истина снова была на его стороне. Вот только меня это мало устраивало.
— Но… — собралась возразить.
Как минимум для того, чтобы объяснить — я желала подобного ещё до того, как попробовала его кровь. Но он не позволил договорить.
— Не надо, Ева, — указательным пальцем прикрыл мои губы. — Молчи. Пожалуйста, — отдёрнул руку обратно, очевидно вспомнив про дистанцию. — Я уже давал тебе свою кровь. Когда это происходит в первый раз: раны заживают, а моё влияние на физическом уровне не так велико… Как сейчас, когда её стало больше. Данное влечение — всего лишь побочный эффект. Со временем он пройдёт. Ты должна понять, это для твоего же блага.
И тут меня осенило! Рана, оставленная оборотнем на моём животе… Так вот почему Артур ждал меня утром около подъезда! Вот почему пробыл со мной целый день и отвёз к родителям! Опасался, что в случае нового покушения, его кровь вернёт меня к жизни… в качестве, почти такого же как он — разве что менее живой.
Создатель! Как же… Обидно!
Мне и раньше причиняли моральную боль, но эта ощущалась намного ярче, чем все вместе взятые. Меня словно предали. Отобрали надежды и мечты. Забрали моё право желать хоть что-либо.
Сердце пропустило удар. Воздуха стало не хватать. Катастрофически. Я словно задыхалась, утопая в этом предательском ощущении.
Нет, я на самом деле задыхалась!
Хватая ртом воздух, который почему-то не поступал в лёгкие, почувствовала, как сердце пронзила боль. Острая. Резкая. Жгучая. И настолько жуткая в своей сущности… Тело сковало судорогой.
Создатель! Что это?!
— Твою мать… — не сдержался Артур, вероятно, в отличие от меня, догадываясь, что со мной происходило. Подхватил меня на руки и усадил к себе на колени. — Ева!
Я слышала его требовательный тон, призывающий вернуться в реальность, но всё равно не могла подчиниться. Странная по своей природе боль буквально впиталась во всю мою суть, превращаясь в неконтролируемое инферно. Ощущение было настолько сильным, будто собиралось поглотить душу, вырвать сердце и забрать разум. Изменить навсегда.
— Ева! — повторился архивампир.
Открыла рот, но ответить так и не удалось. Агония становилась всё невыносимее — ещё немного и моё сознание окончательно распрощается со мной, не в силах выдержать.
— Ева! — позвал снова.