— Просто Ева? Что, только имя? А дальше? — хищно скалясь, улыбнулся мне один из архивампиров, очень похожий на Александра.
Только глаза у него были не карие, а светло-серые, почти хрустальные.
— Истомина, — отозвалась негромко.
От его пристального взгляда по телу прошлась дрожь. Мне пришлось сосредоточиться на этом явлении своего организма, а не на пристрастиях Артура и собравшейся компании, поэтому дальше ничего сказать и не смогла.
— А также можно добавить туда: Деверо, Де Алькарро, Ашерро и ещё как-то там, если бы у падших Паладинов были фамилии, — мрачно добавил за меня Артур.
После зеленоглазый налил себе ещё вина, и, больше не глядя в мою сторону, продолжил беседу с рядом сидящим, будто и не было меня поблизости вообще никогда. Остальные архивампиры тоже потеряли ко мне всяческий интерес, подобно самому вредному из присутствующих, за исключением Александра.
— Ева, а где Камелия? — вежливо поинтересовался он.
Намёк на то, что «чего это я тут, и без охраны» был весьма прозрачен. Пришлось придумывать оправдания.
— На улице ждёт, — выдала не сильно правдоподобную ложь. — Пойду я, в общем. Туда же.
Больше не видя смысла находиться здесь, развернулась и пошла к выходу, не подумав о том, что стоило бы попрощаться более вежливо. Слёзы начали застилать глаза, а сопутствующие происходящему мысли просто полыхали в разуме, вынуждая сосредоточиться на них. Не заметила идущую разносчицу в миленьком кружевном розовом комбинезончике. И, конечно же, налетела на неё.
Поднос, уставленный множеством напитков, рухнул на пол, предварительно испачкав мою одежду и тот самый кружевной наряд одной из местного персонала.
Девица — наполовину оборотень, наполовину горгулья злобно фыркнула в мою сторону, но ничего не сказала. А я, даже не заботясь о том, что колено начало болеть ещё сильнее, и уже не пытаясь идти ровно, вышла на улицу.
Начинающий капать дождь стал сюрпризом, к тому же мало приятным. Пресная влага падала прямо на лицо, смешиваясь с солёным потоком, текущим по щекам. Позволила себе замереть на месте, словно надеялась, что дождь смоет не только слёзы, но и начинающуюся боль в груди.
«Да катись всё в Бездну!» — подумала я, понимая, что снова поддалась эмоциям и моё второе рождение начинается уже в четвёртый раз.
— Четыре на любовь, — прошептала вслух, рассматривая свои пальцы.
Десять лет назад эти самые пальцы отщипывали лепестки от ромашек, растущих вдоль зелёного забора в доме, где провела самое беззаботное время своего детства. Глядя на них, я и вспомнила, как весело напевала детскую считалочку, мечтая о том, что, когда вырасту — обязательно встречу прекрасного светлого принца, как моя мама встретила Арха в своё время… Жаль, что светлым в моём принце оказался лишь платиновый оттенок волос.
— Ева! — окрикнул мужской обеспокоенный голос.
Амит возник из ниоткуда. Взгляд тёмно-карих глаз был исполнен тревоги, а сам маг пристально рассматривал меня и явно пытался понять, что происходило.
— Уйди, — выдохнула устало.
Для большей убедительности выпрямила спину, хотя боль в теле — адская. Даже руку вперёд выставила, чтобы не подходил ближе.
Уж лучше это всё пусть закончится прямо сейчас. Тогда, по крайней мере, не придётся терзаться тем, что Артур был рядом только для того, чтобы не допустить моей инициации.
— Идём, — проявил непреклонность Амит.
Он убрал мою конечность в сторону и аккуратно обхватил за талию. Вздрогнула. Ни один мужчина, кроме Арта, не обнимал так тесно.
— Идём, Ева. Я помогу, — тихим проникновенным полушёпотом продолжал уговаривать он.
Может это конечно излишки моей бурной фантазии ввиду приступа начинающихся судорог и уплывающего в далёкую даль сознания, но его близость вынуждала перестать дышать… Хотя, нет — перестать дышать заставила всё-таки последняя стадия инициации.
Издав негромкий стон, я согнулась пополам, падая в руки мага.
— Отошёл от неё, — ледяной, надменный и сильно озлобленный голос Артура раздался совсем рядом. — Быстро.
Как ни странно, и совершенно точно не логично, почувствовала огромную благодарность. Даже за эту холодность, за жестокость в словах… потому что именно это позволило удержаться в сознании и не погрузиться в темноту, маячившую перед глазами.