Равин начала что-то мягко говорить, и все его тело расслабилось. Казалось, что его мозг переместился куда-то, будто он погрузился в транс. Ее слова плавно опускались на него, как успокаивающий дождь.
— Это не твоя вина, ты должен отпустить это.
Ник покачал головой и хотел запротестовать, но Равин приставила палец к его губам.
— Ш-ш-ш, выброси это из головы, — скомандовала она. — Энни знает, как сильно ты ее любил. Ты слишком долго жил с чувством вины. Выпусти все.
Хотя глаза Ника все еще были закрыты, он почувствовал, что под веками собрались слезы. Если бы Равин знала, где он был, что он чуть не сделал…
У него перехватило дыхание от следующих слов, которые она прошептала:
— Ты бы не сделал ничего плохого. Ты искал поддержки, вот и все. Энни знает это, и ты тоже должен знать.
Этой ночью на Ника снизошло озарение. Он смог почувствовать душу Энни, ее доброту, ее любовь. Он молча стоял, позволяя этому ощущению просочиться в него, желая еще раз прикоснуться к Энни.
Он чувствовал, что Равин стояла рядом с ним, но она ничего не говорила. Были слышны лишь ее мягкое дыхание, шелест деревьев на ветру и журчание воды. Ник не знал, как долго они здесь находились — может быть, несколько секунд, а может, часов, — но им овладело странное спокойствие. Он услышал другой голос — женский шепот, но не Равин:
«Отпусти все».
Он глубоко вздохнул: «Энни?»
Чувство вины только усилилось. Оно разрывало его на части, ему казалось, что еще секунда — и он не сможет этого выдержать. А потом, так же неожиданно, все исчезло — стало чисто, будто хирург вырезал все скальпелем. Наконец-то его сердце получило полное умиротворение. Его душа стала легкой и воздушной, будто вышла из него и поднялась в небеса.
Ник не знал, как долго здесь простоял, но неожиданно вновь почувствовал руку Равин на своей груди. Все это время она не убирала ее.
Он открыл глаза и пристально посмотрел на девушку, желая что-то сказать, но изумление сдерживало его. Вместо этого он обхватил руками ее лицо и провел большими пальцами по ее мягким бархатным щекам. Равин вздохнула, и он почувствовал на своих пальцах тепло и мягкость ее губ.
Все его мысли об Энни улетучились, и теперь Ник наслаждался красотой женщины, стоявшей перед ним. В лунном свете ее глаза стали, словно темные изумруды. Ветер щекотал его кожу и развевал волосы девушки над его руками. Ее взгляд искал его. Ник провел большим пальцем по ее нижней губе. Он хотел поцеловать ее и знал, что Равин тоже этого хотела.
Ник наклонил голову, но, прежде чем его губы коснулись ее, он увидел маленькие искорки в ее глазах, какой-то едва заметный проблеск. Вскоре искорки исчезли, испарились так же быстро, как и появились. Но этого было достаточно. Он не смог этого сделать: не в такой прекрасный миг, когда он наконец почувствовал близость к Равин. Он не будет все портить. Не нарушит ее доверия.
Застонав, Ник наклонился к Равин, их головы почти соприкоснулись. Он мягко сказал:
— Спасибо. — Затем отпустил ее и сделал шаг назад, боясь передумать.
ГЛАВА 29
Пообещав оставаться на диване, Ник убедил Равин разрешить ему переночевать у нее. Было уже поздно, и он не хотел, чтобы она возвращалась домой одна после того, как отвезет его.
Расстилая постель на диване, она попыталась не обращать внимания на искру, промелькнувшую между ними. Тогда на озере ей показалось, что Ник хотел поцеловать ее, но в последний момент передумал. Равин вздохнула с облегчением, но в глубине души была разочарована. Она всего лишь хотела помочь ему справиться с его горем, с чувством вины. Ни в коем случае она не собиралась так увлекаться. Тем более со смертным. И, естественно, она никогда не думала, что почувствует то, что почувствовала, когда его руки прикоснулись к ее лицу.
Можно назвать это безумием, но Равин хотела, чтобы Ник поцеловал ее, хотела ощутить вкус его губ на своих губах, ощутить его тело рядом. Такие мысли были не только безрассудными, но еще и опасными. Опасно сближаться со смертным, который раньше работал копом. Это уж точно было бы безумием.
Равин выпрямилась и улыбнулась.
— Надеюсь, тебе здесь будет удобно.
— Уверен, что так и будет, — ответил Ник.
Она собиралась уходить, когда Ник взял ее за руку.
— Равин.
Она остановилась и опустила глаза на его руку.
— Что? — спросила она, освобождая руку и делая шаг назад.
— Я просто хотел сказать… — Он вздохнул и покачал головой. — Это было удивительно. Я действительно благодарен тебе за то, что ты сделала.
Она кивнула.
— Ты уже поблагодарил меня, Ник. Время позднее. Спокойной ночи. — Не оглядываясь, она поспешила к лестнице и взбежала к себе наверх.
Равин скользнула в кровать, впервые жалея, что ее спальня не была изолирована от остальной части дома. А на этом открытом пространстве, когда всего несколько ступенек отделяло ее от Ника, она чувствовала, что он слишком близко, будто они находились в одной комнате; до такой степени, что она даже слышала, как он ворочается на диване. Его присутствие не давало ей покоя. Она лежала в темноте, прислушиваясь к его движениям, пока наконец не услышала ровное дыхание и не поняла, что он уснул.
Равин повернулась на кровати и стала наблюдать за игрой лунного света на потолке. Она думала о Сорине. И о Нике. Даже несмотря на то, что она потеряла сестру и чувствовала себя как никогда одинокой, каким-то образом, когда Ник был рядом, одиночество не казалось ей таким суровым. Равин закрыла глаза и сдвинула брови. Ник однозначно станет проблемой.
«Равин…» — послышался голос.
«Что? Кто ты?» — мысленно спросила она. Но она знала. Где-то глубоко внутри она знала.
«Я пришел за тобой. Тебе ведь известно об этом, не так ли?»
«Пожалуйста, оставь меня в покое. Прошу тебя».
Девушка затаила дыхание, почувствовав прикосновение к своим соскам.
«На самом деле ты ведь не хочешь этого, правда?»
Она ощутила тяжесть внизу живота и вздохнула, когда кто-то легонько погладил ее бедра. Равин напряглась, желая, чтобы он прикоснулся к ней там. Хотела чувствовать его руки на своем теле. Хотела поцелуя, от которого отказался Ник. Нет! Ник был смертным.
«Хочешь, чтобы я остановился?» — мягко спросил голос.
Равин покачала головой на подушке, отдаваясь наслаждению.
«М-м-м-м-м! Нет, не хочу, чтобы ты останавливался. Пожалуйста, не останавливайся. Ник!»
В воздухе повисло напряжение. Сквозь закрытые веки она ощутила яркий свет. Сильный раскат грома сотряс всю комнату. Равин резко открыла глаза и соскочила с кровати. Покрывало туго сжимало ее грудь. Она дико осмотрелась вокруг и подождала, когда успокоится сердце.
На дрожащих ногах Равин подошла к перилам и посмотрела вниз. Ник мирно спал на диване. Он не заметил света. Не слышал грома. Все это было лишь для нее. И она поняла, кто был всему виной.
Кейни.
На следующее утро, после того как Равин отвезла его домой, Ник смотрел на отъезжающую машину и удивлялся, как он мог провести ночь с такой женщиной и даже пальцем ее не коснуться. Тело все еще томилось от неудовлетворенного желания, но на сердце стало легко, как никогда еще не было после смерти Энни. Ник не знал, как Равин это сделала, но каким-то образом она исправила что-то глубоко внутри него, а он даже не догадывался, что там было не так.
Он принял душ, оделся и выехал по адресу парня, девушка которого принимала участие в программе по защите жертв домашнего насилия. Это была не самая надежная зацепка, но хоть что-то. К тому же Ник мог сделать это без Равин, присутствие которой выводило его из равновесия и заставляло сжиматься от желания.
Здание находилось в южной части Оклахома-Сити, когда-то вполне пристойном районе, но с годами обветшавшем и погрязшем в насилии. Дом Дональда Мозеса был обнесен белой оградой и окружен газоном, который давно пора было покосить. Разная рухлядь была беспорядочно свалена на маленьком крыльце.