Ник постучал, и через несколько секунд дверь открылась. Отворивший дверь мужчина смотрел перед собой затуманенным взглядом. Он был без рубашки, с татуировкой ящерицы на узкой груди и еще какой-то на правой руке, но Ник не смог разобрать рисунок.
— Да? — спросил мужчина, покосившись на Ника через стеклянную дверь.
Он чесал руку, а правое плечо дергалось вверх и вниз — как зуд, так и эти непроизвольные движения были признаком употребления метамфетамина.
— Дональд Мозес?
— Ты кто?
— Я Ник Лазитер, частный детектив. Я могу задать вам несколько вопросов о Джуаните Коллинс?
Мозес посмотрел вниз, когда же он снова поднял свои красные глаза, в них блестели слезы. В голосе появилась хрипотца.
— Какие вопросы? Я не знаю ничего о том, что с ней случилось.
— Она была в программе по защите жертв домашнего насилия. Для этого должны были быть причины.
Мозес кивнул, и Ник заметил в его глазах смущение.
— Мы часто спорили. Я ударил ее несколько раз. — Его взгляд стал тяжелым. — Но, ни фига, я ее не убивал. Убирайся из моего дома!
Внезапная вспышка гнева, только что выплеснутого на Ника, явно давала понять, откуда взялась программа по защите жертв.
— Еще несколько вопросов. Где вы находились ночью десятого апреля?
— Не твое собачье дело.
Мозес начал закрывать дверь, но Ник придержал ее рукой, и мужчина остановился.
— Если вы ответите на мой вопрос, это прояснит некоторые детали. В противном случае я вынужден буду обратиться к копам.
— Они уже были здесь, и я скажу тебе то же, что говорил им. Я был в тюрьме, твою мать, три недели до всего случившегося и три дня после. Вали отсюда.
Мозес захлопнул дверь. Ник не стал стучать снова. Если парень был в тюрьме, это очень легко проверить. И это еще раз подтвердит мысль Ника: дохлый номер.
Ник уехал, по пути заскочив в полицейский участок, чтобы проверить сказанное Мозесом. Бетти быстро все выяснила. Как и заявлял Дональд Мозес, он находился под стражей до, во время и после убийства Джуаниты. Если он не убивал ту жертву, с которой был знаком, как выяснил Ник, значит, не убивал и остальных.
Равин отправилась к Нику в офис, чтобы поговорить о плане их дальнейших действий и выяснить, нашел ли он пропавшую фотографию. Возможно, ничего особенного и не произошло, но это почему-то ее беспокоило. В этой сумасшедшей необъяснимой неразберихе любая деталь могла иметь значение.
Парень, которого она встретила в прошлый раз, тоже был здесь, хотя Ника не было.
— Привет, — сказал парень. Улыбнувшись, он на секунду показал свои кривые зубы между обветренными губами. — Вы с Ником вместе ведете это дело, да?
— Да, — подтвердила Равин.
— А я тоже с ним работаю. Как раз сейчас я собирался кое-что проверить. Я уже говорил о программе по защите жертв? Хочу поговорить с тем парнем. Там есть кое-что подозрительное, если хочешь знать.
Равин не была уверена, одобрил ли Ник этот план, но это показалось ей неплохой идеей, особенно если выяснится что-то новое. В настоящее время Ника не было на месте, а она хотела что-нибудь сделать.
— Я поеду с тобой, — предложила она.
— Хм, не уверен, что такой хорошенькой девушке, как ты, стоит ввязываться в опасное дело. — Парень скрестил на груди свои костлявые руки, быстро прикрыв надпись «Я не такой тупой, как ты думаешь».
Равин улыбнулась ему скорее насмешливо, чем добродушно.
— Я могу позаботиться о себе. Пусть твоя маленькая головка обо мне не беспокоится.
Глаза парня округлились, и он ухмыльнулся.
— Думаю, ты справишься. Поехали. Мы возьмем мою машину.
Заезжая на парковку, Ник прокручивал в голове все, что выяснил о других жертвах. Хотя на самом деле его расследование не сдвинулось с места. Программа по защите жертв домашнего насилия была единственной зацепкой, и из нее тоже ничего не вышло. Неудивительно: нарушители закона о домашнем насилии обычно не становятся серийными убийцами. Ник уже почти подошел к входной двери, когда заметил на парковке автомобиль Равин, а автомобиля Марвина не было. Что она здесь делала и куда, черт возьми, делся этот неудачник? У Ника появилось дурное предчувствие, поэтому он ускорил шаг.
Входная дверь была заперта, а это означало, что никого здесь не было. Или же это могло означать, что они были вместе. Дурное предчувствие усилилось, под ложечкой защемило, и по спине пробежали мурашки.
Внутри здания нехитрое предположение Ника подтвердилось. Там никого не было. Но что они, блин, могли делать вместе?
Он прошел к себе в кабинет, и его взгляд упал на монитор компьютера. Ник неожиданно понял, где могли быть Марвин и Равин, и его ноги стали ватными от страха. Список жертв Железного Дровосека вместе с адресом Мозеса как раз высвечивался на мониторе. Ник не закрыл файл перед уходом.
ГЛАВА 30
Дом Дональда Мозеса находился в районе однотипных домов, некоторые из них были ухоженными, некоторые нет. В соседнем дворе был аккуратно подстриженный газон, стояло два детских велосипеда, под окном была ухоженная цветочная клумба. Дом же Мозеса находился в плачевном состоянии.
Равин стояла на крыльце рядом с Марвином, стараясь не касаться оборванного красного стула, окруженного пустыми пивными бутылками и автодеталями. Марвин позвонил.
Дверь открыл мужчина, который выглядел так, будто его только что разбудили, хотя было уже далеко за полдень. Он был в джинсовых шортах, без рубашки, гордо демонстрируя несколько татуировок на торсе. Его светло-каштановые волосы были длинными и грязными, и даже через сетчатую дверь Равин почувствовала запах немытого тела и алкоголя.
— Кто вы, черт возьми, такие? — прорычал мужчина.
— М-мы следователи, — ответил Марвин. — Мы х-хотели бы с-спросить вас… — Он умолк и беспомощно посмотрел на Равин.
— Джуанита Коллинс принимала участие в программе по защите жертв домашнего насилия, — сказала она. — В связи с этим мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
Лицо мужчины покраснело, и он распахнул сетчатую дверь прямо на Марвина, который попятился, чуть не свалившись с крыльца.
— Да пошли вы! — заорал Мозес. — Я сыт по горло этим дерьмом!
— Не принимайте все так близко к сердцу! — Равин успокаивающе подняла руки, но Мозес не обратил на нее внимания и набросился на Марвина.
Прежде чем она поняла, что случилось, мужчина схватил Марвина за ворот рубашки и заехал ему кулаком прямо в лицо. Марвин попытался уклониться, но, увидев кровь, Равин поняла, что, по крайней мере, несколько хороших тумаков он все же получил.
— Эй! — закричала она.
Девушка схватила Мозеса за руку, и он отпустил Марвина, а сам повернулся к ней. Марвин упал на колени на крыльце, прикрывая руками окровавленное лицо. Сумасшедшие глаза Мозеса впились в Равин, излучая жестокость и страсть. Он схватил ее за волосы и накрутил их на руку, тем самым притягивая ее к себе.
— Отпусти! — прорычала она.
— После того, как мы с тобой немного порезвимся, — ответил он.
Мозес прикоснулся губами к кончикам ее волос и засунул несколько прядей себе в рот, смочив их слюной.
За его спиной Равин видела Марвина, пытавшегося подняться на ноги.
— Отпусти ее, — буркнул он, все еще прикрывая рукой рот и нос.
Рука Мозеса сжала горло Равин. Девушка поцарапала его запястье, но он был силен, и ее попытки не принесли никаких результатов. Не поворачиваясь, Мозес сказал Марвину:
— Я сверну тебе шею, если ты встанешь, сопляк.
Марвин замер, виновато переводя взгляд с Равин на Мозеса. Девушка попыталась взглядом объяснить ему, что с ней все в порядке.
Мозес убрал руку с ее горла, задрал блузку, заглянул под нее и начал пялиться на ее грудь, затем прошептал: