Катарина лучезарно улыбнулась и протянула мне почему‑то белоснежную подвязку, имеющую свойство женского интимного белья, инкрустированную россыпью розовых сапфиров и прозрачных, словно слеза, бриллиантов.
— Это будет самый пик сегодняшнего вечера! — торжественно сообщила она мне, словно я что‑то понимаю.
— Так вроде как день ещё, — растерянно оглянулась сначала по сторонам, а потом взглянула на Арта, в надежде, что он придёт на помощь.
Но этот коварный хранил неумолимо отстранённое выражение лица и, кажется, не возражал против странных сдвигов в поведении своей сестры.
'Младшая, значит любимая', — только и подумала я, тяжело вздыхая и принимая в руки предмет, не зная, что с ним делать дальше.
— Оценочная стоимость подвязки двенадцать с половиной миллионов, — продолжала излагать Катарина. — А я хочу устроить аукцион. Рядом с моим братом это будет самое безопасное место для хранения до момента передачи новому владельцу.
Эту её мысль я охотно поддержала и протянула 'целое состояние' архивампиру.
— В общем, так. Вы тут уже определяйтесь и быстро туда, — сказала она.
Петли стеклянных балконных дверей едва уловимо скрипнули, и Катарина скрылась из виду. Арт взял подвязку, задумчиво покрутил её в руках, затем приблизился ко мне вплотную.
— Возьми, — сказал он мне.
Причём настрой казался очень серьёзным.
— Нет, — ответила так же серьёзно.
Судорожно сглотнула, потому что он наклонил лицо совсем близко и теперь возвышался надо мной, не позволяя думать уже ни о чём другом, кроме его мерного дыхания, опаляющего мою кожу.
— Тебе не нравится? — вопрос и пристальный изучающий взгляд.
— Нравится, — сказала как есть, — но мне такую не надо.
— Тогда прими её хотя бы до конца этого вечера, — его голос так завораживал и казался необычно обаятельным той мягкой теплотой, которая была ему не присуща в обычное время. — Тем более что, не могу же я её всё это время носить в руках, — усмехнулся он.
Тут я уже увидела знакомое выражение колкого сарказма и согласилась, отмечая про себя, что его привычное состояние характера мне как‑то даже ближе, чем остальное.
— Приму, — выдохнула, неуверенно улыбаясь.
Мой ответ прозвучал очень близко от его губ.
— Да? — переспросил он.
— Да, — снова подтверждаю я.
В глаза Арта промелькнуло такое торжественное выражение, словно он только что выиграл в лотерею. Затем он опустился на одно колено, аккуратно приподнимая края платья. Обхватил мою лодыжку, притягивая её к себе ближе.
И вот стою я такая вся разволновавшаяся, поставив одну ногу на его колено, а он одевает подвязку, плавно поднимая её всё выше и выше, пока она не оказывается на положенном ей в теории месте.
— Арт? — позвала его тихо.
Подвязку‑то архивампир одел, а ногу мою всё ещё не отпустил.
— Арт? — позвала снова.
Наконец он отмер, возвращаясь в реальность.
— Идём, — потянул меня за руку.
Оказавшись за стеклянными дверями, мы вместе вошли в огромный аванзал, где находилось, по меньшей мере, восемьсот гостей. Тёплое, светлое, просторное и уютное помещение, с зелёными стенами, светлым монолитным полом, украшенный тысячами лилий и орхидей, с торжественно накрытыми столами, стоящих по бокам. На стенах висели картины, причём не репродукции или копии, а оригиналы известных художников мирового уровня, а в самом центре зала в огромной деревянной кадке обхватом в метров пять до самого потолка возвышалось дерево с миллионами листочков, напоминающих форму сердечка.
— Дерево любви? — усмехнулась я.
Огромные пламенно — красные цветки в кулак величиной свешивались короткими кистями. Полуметровой длины ажурные сложные листья едва были видны из‑за цветков и лишь подчёркивали их яркость. Крона широко раздалась в стороны, а вдоль тёмных, почти что чёрных веточек были повязаны ленты и тесёмки самых разных цветов.
— Аrborе amare auchrizonius, — подтвердил Арт мою догадку.
— А они знают, что здесь такое не растёт? — спросила шёпотом, боясь, что кто‑нибудь помимо него услышит.
Артур только хмыкнул, ведя меня ближе к дивному растению, не растущему почти ни в одном измерении уже не одну эру.
— А вот и вы! — голос Катарины пробился сквозь общий шум толпы.
Сестра Артура подбежала к нам, тут же утягивая меня от единственной знакомой мне персоны куда‑то за пределы местонахождения остальных.
— Артурчик, — сказала Катарина, и я содрогнулась от её интерпретации имени архивампира так, словно вокруг был сплошной скрежет металла по стеклу, — иногда бывает не слишком вежлив, надеюсь, это тебя не слишком пугает?
Мы остановились около небольшого деревянного столика, не накрытого скатертью и напитками с едой, что разительно отличало его от остальных. На вопрос Катарины вспомнила все его 'невежливые' дерзкие и иногда грубые притязания, адресованные моему телу, доставляющие просто океан невероятно приятных эмоций, и вежливо улыбнулась в ответ.
— Значит, всё‑таки пугает? — досада исказила прекрасное лицо Катарины.
— Артур весьма обходителен со мной, а то, как он общается с другими, меня мало волнует, — снова улыбнулась я, поспешив разубедить её.
Катарина так просто засияла от моего положительного ответа.
— Сейчас будет небольшое развлечение для гостей. Надеюсь, ты поможешь мне? — последовал от неё ещё один вопрос.
Удивительно, но отказать я ей не смогла, хоть и участвовать в неизвестных мне развлечениях не хотелось. Хотя, с другой стороны — даже если Артур не может отказать Катарине (как, наверное, и всё человечество), то куда уж обычной неинициированной ведьмочке тягаться с самым прекрасным видением межмирья.
— А кто эти люди? — спросила я Катарину.
Толпа вокруг нас весело проводила время, преимущественно просто общаясь друг с другом, и мне стало интересно кто они такие.
Катарина перекладывала какие‑то открытки со стола в резной деревянный сундучок.
— Думаю, брат тебе обо мне не рассказывал, — она захлопнула крышку и повернулась ко мне. — Я — жена одного из министров этой страны.
Женское лицо снова озарила улыбка, но на этот раз печальная.
— А я думала, что вы невеста Алекса…, — осеклась не договорив.
Ну, вот учила же мама, что иногда лучше промолчать!!!
— Не всегда возможно быть с теми, кого мы любим, — ничуть не смутившись, пояснила Катарина.
В голосе послышалась горькая удрученность жизнью, и я поняла, что её красота не делает её счастливой и сияющей, как показалось на первый взгляд.
— Последняя из рода Де Алькарро знает это как никто другой, — добавила вампирша и отвернулась.
А вот этого я вообще не поняла. Моя мама вполне счастлива в браке и в скором времени у них будет малыш, пусть она и не отличается сильным проявлением чувств, но точно знаю, что своевольный архимаг воздушной стихии не стала бы разделять свою жизнь с тем, кто ей не нужен. Потом вспомнила слова Арта о том, что между Катариной и моей матерью холодок и всё списала на женскую нелюбовь друг к другу. И вообще, архимаг уже не последняя в роду. Гипотетически.
— Не будем о грустном! — тут же вновь оживилась Катарина.
Сестра Артура взяла меня под руку и повела в центр зала, бодрым весёлым тоном сообщая, причём не только мне, но и всем, кто был вокруг нас:
— Сегодня мы будем только веселиться!
Под этим её 'будем веселиться' подразумевался конкурс среди гостей, по окончанию которого должен был начаться аукцион с подвязкой. Моей задачей, к великому облегчению, было лишь мило улыбаться и держать сундучок с открытками, в то время как Катарина по очереди выбирала кого‑нибудь из гостей. Потом 'жертва' тянула из сундучка инструкцию к применению для себя на весь сегодняшний вечер.
Довольно незамысловатая и детская забава, сильно напоминающая игру в фанты, но только в исполнении государственных деятелей и владельцев холдингов смотрелось это более чем забавно. Развлечение, направленное на большое количество выпитого алкоголя и расположение публики к азарту, длилось долго, до самого вечера, ведь людей было много. Однако и Артуру перепала возможность вытянуть открытку. Блондин прикусил губу, но всё же (кто бы сомневался) послушно выполнил требование сестры.