— Свадьбы не будет, — коротко сказала наша невеста, увидев нас.
Ангелина опустила голову и накрыла её сверху обеими руками. Два консультанта, занимавшиеся обслуживанием, только нервно перетаптывались на месте, изредка бросая обиженные взгляды в сторону девушек. Сидящий поодаль Ричи, привёзший их в салон, также был близок к пределу познания, что такое истерика, и едва сидел на месте.
— Они, — ткнула Маша пальцем в продавцов, — никак не поймут, чего именно мы хотим. А она, — ткнула вновь уже в Ангелину, — так вообще достала по полной программе. Теперь или она отсюда выйдет с платьем, или я сама придушу её ещё до церемонии.
В дополнение к своим словам, Маша гневно скривила пальцы, изображая сам процесс удушения, правда всего лишь в воздухе, а не на шее Ангелины.
— Я кое‑что забыл в машине, — едва сообразив, что здесь происходит, сказал Артур и дал задний ход. — Вернусь через два часа. Надеюсь, этого времени вам будет достаточно.
Последние слова он договаривал, будучи на пороге салона, а потому я отправила ему вслед сообщение, чтобы хоть как‑то реабилитировать свою, всё ещё не успевшую окрепнуть психику.
Eva: Закон подлости действует лучше всех законов физики, да, Артур?
Ответ пришёл быстро.
Art: Если они сведут меня с ума, то вряд ли ты сможешь терпеть ещё и это.
— И что будем делать? — жалобно спросила меня Машка.
Пришлось оторваться от прочитывания оправданий на экране гаджета. Подняла голову, посмотрела ещё раз на расстроенных подруг, на ворох перемеренных платьев, на нервных консультантов. Осознала, что не только Ангелина тут 'достала'. Ответ как‑то возник сам собой.
— Берём что‑нибудь покрепче, а дальше импровизируем, — выдала я народную истину.
Ожидать реакции подруг долго не пришлось.
— Нам шампанское и коньяк! — резюмировала тут же оживившаяся Ангелина.
— Я пить не буду, — возмутился Ричи.
— А это и не для тебя, малыш, — сказала Маша, игриво подмигнув нам обеим.
Потом оставалось только вручить свою дебетовую карту администратору салона и дождаться, пока они не принесут нам наше 'что‑нибудь покрепче'.
— Весь секрет в пузырьках, — сказала невеста отъявленного бармена, смешивая коньяк с шампанским, обозвав сей напиток 'северным сиянием'.
Не знаю, насколько коктейль был похож на 'северное сияние', я бы скорее назвала его экстренным погружением в разноцветный, весёлый и лучистый мир грёз и иллюзий, но вот то, что мы нашли платье уже в течение сорока минут, причём не только невесте, но и нам заодно, это факт.
— Бля, — только и смог произнести вернувшийся обратно архивампир.
С вековой тоской он оглядел расположившихся прямо на полу трёх уже давно не трезвых ведьмочек, одетых в свадебные наряды и слёзно обнимающих друг друга.
— А мы только тебя и ждали, — сообщила я ему 'радостную новость'.
И это было искренней правдой. Мы за сорок минут наряды выбрали, а оставшиеся час двадцать распивали остатки 'северного сияния'.
— Ты издеваешься? — наконец нашёлся он с речью, спустя пару минут.
— Нет, — я была тверда как никогда в своих словах. — Это ты надо мной издеваешься.
У Артура даже брови приподнялись в изумлении.
— Ты меня в последнее время постоянно бесишь, — изрекла только пришедшую в мою светлую (потому что блондинка) голову истину. После меня уже конкретно понесло, и я прекрасно понимала, что потом буду горько сожалеть обо всём, что сейчас скажу, но 'разноцветный, весёлый и лучистый мир грёз и иллюзий' оказался сильнее здравого смысла, а потому продолжила. — Твой этот надменный, напыщенный, жутко заносчивый и необыкновенно злобный характер меня бесит.
Встала на ноги, собираясь лёгкой, пусть и пошатывающейся походкой обойти архивампира. По крайне мере так это выглядело в моей голове. А на практике — я попыталась его обойти, и, наверное, смогла бы сделать это успешно, если бы хотя бы дошла до него, а не рухнула, споткнувшись о Машку.
— Меня бесят все эти ваши постоянные интриги, совершаемые обоюдно с моей мамочкой. Вы со мной как с маленькой постоянно возитесь, а я свободы хочу, — сидя‑то, оказывается, даже удобней говорить, поэтому с ещё большим вдохновением продолжила свою речь. — Она меня тоже бесит, но ты меня бесишь больше, Артур.
Ричи, почему‑то (и, правда, с чего бы?) в это время поторопился встать с места и попятился к выходу, провожая меня как‑то уж очень жалостливым взглядом.
— Вот я иногда смотрю на тебя, и знаю — ты ведь не такой. Не такой жестокий и грубый. Не суровый и… не жестокий, — кажется, я повторяюсь, но это не главное. Важно мысли изложить, пока они при мне. — Так. О чём это я? — трусливо удравший вампир сбил меня с мысленного потока. — А, да — ты меня жутко бесишь, Арт. Всё. Иди. Мы тут сами, — закончила я свой монолог.
И этот самый монолог видимо дался мне тяжело, потому что в глазах стали проявляться тёмные пятна — это мой организм подавал сигналы о том, что предобморочное состояние уже близко. Артур закатил глаза. Помянул устройство Вселенной. Потом словесно вспомнил слабого и гипотетически вскоре мёртвого Ричи, который не смог справиться с простейшей задачей — следить за нами. Подошёл ко мне и, опустившись передо мной на колени, сначала, зачем‑то прошёлся подушечкой большого пальца по моим губам, и так и не произнеся ни слова, закинул на плечо и самым наглым образом понёс к машине.
Оказавшись на свежем воздухе, мои мысли снова вернулись и стали проситься наружу.
— Что? К родительнице повезёшь? — поинтересовалась у него деловито.
— Тебе сейчас лучше помолчать, Ева, — сквозь зубы процедил архивампир, усаживая меня в пассажирское кресло.
— А я не хочу молчать!
Чего уж там! Всё равно уже столько наговорила, что дальше хуже уже не куда.
Это я так тогда подумала. Оказалось, вполне могу превзойти сама себя.
— Если ты меня не любишь, так и скажи! И я буду жить дальше и даже замуж выйду, — пришлось сделать паузу, потому что так сходу придумать за кого выйти бы мне замуж оказалось не просто, — за кого‑нибудь.
— Ты даже не представляешь насколько ты сейчас права, — сказал он мне шёпотом.
Только и почувствовала, как его прохладные пальцы коснулись моей шеи, где‑то в области сонной артерии, прежде чем провалилась в тёмный уютный сонный туман, окончательно выключивший беспокойный разум.
Глава 18
Проснулась я на удивление без похмельного синдрома. Более того — переодетая в пижаму и даже в своём доме в собственной спальне. Вокруг стояла тишина, лишь изредка разбивающаяся шумом прибоя за окнами. Встала с кровати — девочки забыли включить подогрев — деревянный пол холодил ноги, но мне даже понравилось, а потому так и вышла в коридор. Спальни обеих подруг были пусты. Спальня Амита так же. Из окна был виден припаркованный недавно купленный 'Lincoln MKS', а потому я, даже не задумываясь, бегом спустилась по лестнице, надеясь найти домочадцев на первом этаже. Ни Ангелины, ни Марии, ни Амита не было и там. В гостиной у распахнутого настежь окна, одетый в тёмные джинсы и рубашку в тон, стоял спиной ко мне и лицом к морю Артур, едва уловимо чуть повернувший голову в моём направлении, когда я спускалась по лестнице, но не более того.
— Доброе утро, — поздоровалась я первой.
Было очевидно, судя по его настрою, что начинать разговор архивампир не собирается.
Как я и ожидала, он не ответил. Только руки, до этого покоившиеся на груди перенаправил в боковые карманы.
— А — а-а…, — сначала хотела спросить, где Амит и остальные, но потом вспомнила, как он раздражается при одном упоминании об алнаирийце и не стала.
И тут же подумала о том, что раз мы тут одни, то кто‑то же меня переодел, а если домочадцев нет, то, следовательно…. Вывод мне не особо понравился.
— Ты…, — вспомнила, что нижнего белья на мне вообще нет, — меня…, — снова замялась.
Создатель! Даже фразу, включающую в себя словосочетание 'нижнее бельё' вслух сказать не могу, хотя и стыдно мне было за не только отсутствие предметов нижнего гардероба.