— Конечно, — говорит она. — Мне все равно пора обедать. Еще раз поздравляю!
— Спасибо.
— Не забудь позвонить маме и папе, — добавляет она. — И приезжай скорее в гости!
— Будет выполнено.
Мы прощаемся, я говорю ей поцеловать Эйприл за меня и вешаю трубку. В тот момент, когда звонок заканчивается, снова беру свой ноутбук и кладу его обратно на колени, а затем начинаю просматривать еще больше командных фотографий, ища одного игрока, одного единственного игрока.
Ноа Блейк.
Он еще красивее, чем я запомнила, и, снова увидев его лицо, вновь возвращаюсь к тому времени, когда мы вместе были в лифте, хотя большую часть времени я не могла его видеть. Сердце начинает трепетать, ладони начинают потеть, и я практически чувствую, как он прижимает свою ногу к моей. Неудивительно, что он был таким чертовски сильным и крепким. Он провел бог знает сколько часов на коньках, используя мышцы, которые я, вероятно, использовала как никто не использовал в своей жизни.
Он действительно сложен как спортсмен, и теперь, когда я знаю, почему он такой, это делает его еще привлекательнее.
На секунду закрываю глаза и делаю глубокий вдох, затем вырываюсь из своих воспоминаний и возвращаюсь к исследованиям. На этот раз я ввожу в строку поиска только имя Ноа, оставляя остальную часть команды в стороне, и мои брови удивленно поднимаются вверх, когда появляются результаты.
Многие из них взяты с сайтов, которые кажутся сплетнями, и я пролистываю некоторые из них, читая заголовки.
«Ноа Блейк выходит из бара с двумя дамами!»
«Хоккейный сердцеед попал на камеру вместе с новой загадочной женщиной!»
«Группа хоккейных заек бросает свои лифчики на лед на игре «Денверских Тузов»
Когда я нажимаю на последний заголовок, узнаю, что несколько женщин написали Ноа разные любовные письма на внутренних подушечках своих бюстгальтеров, а также указали свои номера телефонов на случай, если он захочет позвонить кому-нибудь из них, прежде чем бросить свои бюстгальтеры на лед после игры.
Я возвращаюсь к списку новостных статей, и четвертый заголовок, который вижу, состоит из вопроса:
«Остепенится ли когда-нибудь Ноа Блейк?»
Рядом с этим заголовком находится коллаж, составленный из различных снимков папарацци, на которых Ноа запечатлен с, казалось бы, бесконечным количеством молодых и привлекательных женщин в откровенных нарядах.
Я моргаю, уставившись на экран компьютера, и мои мысли разбегаются. Это последнее, что я ожидала увидеть.
— Он плейбой.
Судя по всему, у Ноа не было дефицита в женщинах, бросавшихся на него, и он, вероятно, каждую ночь спал с разными фанатками. Только я подумала, что у нас есть связь, что наш общий момент в лифте что-то значил, но ясно, что это не так.
Я морщусь, почти кусая ноготь, прежде чем вспомнить, что только что подкрасила лак для ногтей.
— Боже, я такая дура.
Вероятно, он думал, что я знаю, кто он такой, и, наверное, даже не удивился, когда я бросилась на него, как какая-то распутная хоккейная поклонница. Но это не я. То, что произошло сегодня в лифте, настолько нехарактерно для меня, вызвано интенсивным опытом и обостренными эмоциями от того, что оказалась в ловушке в тесном пространстве с другим человеком. Это было неожиданно и… особенно.
По крайней мере, я так думала.
Но теперь понимаю, что, возможно, это был просто еще один четверговый день в жизни Ноа Блейка, капитана «Денверских Тузов» и ловеласа со всех сторон. В этом не было ничего особенного. Ничего особенного ни во мне, ни в его глазах.
Во всем этом есть как минимум один положительный момент. Несмотря на все мои усилия, я не видела Ноа, когда тот выходил из здания после того, как меня эвакуировали. Мои щеки горят от смущения при этой мысли, и я очень благодарна за хаос, в котором оказалась снаружи.
Что бы случилось, если бы мы столкнулись там друг с другом? Он бы увидел, как я стою там с надеждой на лице, готовая дать свой номер телефона и попросить его как-нибудь сходить в кафе. Все это время я понятия не имела, что была для него всего лишь еще одним женским трофеем. Просто еще одна галочка в его списке.
Глядя на фото, немного обижаясь на него за то, что он заставляет меня чувствовать себя так, я решаю не допустить, чтобы то, что произошло, между нами, повлияло на мою работу.