— С тобой все в порядке? — спрашиваю.
— Ой, — он моргает, его пальцы останавливаются. — Ага. Да, я в порядке. Рад быть дома, вот и все.
— Хорошо, — говорю я, с любопытством глядя на него. Он все еще кажется встревоженным и рассеянным, но не могу понять почему.
Когда он замечает, что я изучаю его, то наклоняется и целует меня, складка между его бровями разглаживается.
— Ты готова идти?
— Да.
Его товарищи по команде начинают выходить из самолета, а я иду за наушниками и книгой, но моих наушников нет в кармане спинки сиденья, где, как мне казалось, я их оставила.
— Черт, — бормочу я. — Где они?
— Где что?
— Мои наушники. Я положила их в карман, кажется, но не могу их найти.
— Подожди. Я помогу тебе поискать.
Ноа жестом просит нескольких игроков, сидевших позади нас, идти вперед, и как только самолет немного пустеет, мы осматриваем мое и его место. Через пару минут поисков Ноа издает торжествующий крик.
— Ах, вот и все! — он встает, победно поднимая мои наушники. — Они, должно быть, выпали из кармана и покатились назад.
— Спасибо.
Он протягивает мне наушники, и я быстро целую его, прежде чем он хватает мою сумку с верхней полки. На данный момент мы последние, кто покинул самолет, и Ноа велит мне идти впереди него, пока тащит за нами свой чемодан.
Дверь в кабину открыта, и капитан кивает мне, когда я прохожу мимо и направляюсь к лестнице, стоящей у выхода. Я выхожу из самолета и собираюсь сделать первый шаг вниз по лестнице, когда что-то на периферии заставляет посмотреть вверх.
Я моргаю, удивленно округлив глаза.
Хизер?
Что она здесь делает?
Она стоит на асфальте возле подножия лестницы с Эйприл на руках, и, преодолевая шок, увидев сестру в аэропорту, я понимаю, что она не единственное знакомое лицо внизу. Мои родители стоят рядом с ней, в окружении Дерека и Джоша. Я вижу Теда, Сару и Лео, а также остальных «Тузов», только что сошедших с самолета, которые собрались кучкой у подножия лестницы, вместо того чтобы направиться к парковке со своими сумками.
У меня отвисает челюсть, и я быстро спускаюсь по ступенькам.
Как только мои ноги коснулись асфальта, я делаю несколько шагов вперед, качая головой и глядя на Хизер.
— Что ты…?
Она улыбается, в ее глазах блестят слезы, и она поднимает подбородок, показывая, что мне следует оглянуться назад. Я оборачиваюсь — и мое сердце замирает.
Пока я спускалась по ступенькам, стюардессы повесили возле двери самолета баннер с надписью «Ноа + Марго», написанной большими жирными буквами.
А у подножия лестницы находится Ноа, стоящий на одном колене.
Он держит в руке маленькую бархатную коробочку и поднимает ее, встретившись с моим взглядом.
— Марго, — говорит он, когда я делаю к нему шаг. — Я не уверен, знаешь ты это или нет, но ты изменила все в моей жизни. До встречи с тобой я не знал, кем был и чего на самом деле хотел, и теперь, когда думаю о том, как бы выглядела моя жизнь, если бы наши пути не пересеклись, меня это чертовски пугает. Тогда я думал, что был совершенно счастлив, но это только потому, что я не знал, что такое настоящее счастье.
Он улыбается, и кажется, что эту улыбку он приберег только для меня. Теплая, легкая улыбка, которая освещает все его лицо и заставляет его глаза сиять любовью.
— Ты показала мне, что любить кого-то не значит быть слабым, — продолжает он. — Это сила. Это стремление быть тем человеком, которого они заслуживают, сделать их счастливыми, построить жизнь, которой вы оба сможете гордиться. Любовь — это не что-то постоянное и фиксированное. Она всегда развивается. И я знаю, что через десять лет буду любить тебя еще больше, чем сейчас.
Я прижимаю руку к груди, и на глаза наворачиваются слезы. Я знаю, что моя семья и его команда наблюдают за нами, но сейчас все мое внимание сосредоточено на Ноа. Сердце быстро колотится под ладонью, когда он открывает коробку, обнажая потрясающее кольцо.
Центральный камень представляет собой мерцающий бриллиант изумрудной огранки, установленный на изящном кольце из белого золота, а само кольцо инкрустировано бриллиантами меньшего размера. Он ярко сверкает на свету, когда Ноа поднимает его немного выше.
— Я хочу этого с тобой, — голос Ноа дрожит, его голубые глаза настолько полны эмоций, что у меня болит в груди. — Я хочу десять лет. Я хочу пятьдесят. Я хочу, чтобы всю эту проклятую жизнь с каждым днём я влюблялся в тебя всё сильнее. Итак, Марго Лукас, ты выйдешь за меня замуж?