Как профессионал своего дела, конечно.
Припарковав машину перед переполненным пабом, пользуюсь моментом, чтобы проверить свой макияж в зеркале заднего вида, приглаживая непослушные волосы после того, как стянула шапку. Я рада видеть, что, по крайней мере, больше не краснею. Мои щеки были красными большую часть дня, и это последнее, что я хочу, чтобы Ноа заметил. Я старалась, чтобы голос был спокойным, а реплики язвительными, когда мы разговаривали после тренировки, но снова стоять так близко к нему, получать улыбку и смотреть в его великолепные голубые глаза? Скажем так, я очень рада, что остальная часть команды прервала нас тогда.
Если Ноа на тот момент не заметил, как я покраснела, он бы это сделал достаточно скоро. Он похож на парня, который улавливает эти вещи, и точно знает, как проникнуть женщине под кожу и остаться там. Именно поэтому я не могу допустить, чтобы между нами что-то было.
Он игрок.
Сердцеед.
И я просто слишком умная, чтобы позволить кому-то играть с моим сердцем. Я уже обжигалась, и не позволю этому случиться снова.
Просто чтобы убедиться, что эта мысль дошла до меня, произношу это вслух.
— Ты слишком умна, чтобы попасться на эту ерунду, — говорю я своему отражению в зеркале. — Ты не будешь одной из тех девушек, которых сфотографировали выходящими из квартиры Ноа Блейка на рассвете. Ни. За. Что.
С ясной головой я начинаю чувствовать себя немного лучше, когда иду в бар. Место называется «Убежище», и в нем царит атмосфера старого, приятного заведения. Тускло освещенный и переполненный зал с темными деревянными столами и блестящим, покрытым неровностями баром. Сразу замечаю «Тузов», несколько членов команды собрались вокруг двух столиков в глубине. Рядом с группой стоят две женщины, и когда я подхожу, они обе приветствуют меня широкими улыбками.
— Привет! — та, что повыше, с волосами чуть более темного оттенка блонда, чем мои, машет рукой. — Ты, должно быть, Марго.
— Да, — я киваю, протягивая руку, чтобы пожать ее в ответ. — А вы…?
— Я Вайолет, — говорит она. У нее хорошее расположение духа, и она одета в короткое темное платье, которое облегает ее тело. — Сестра Риза.
— Приятно познакомиться, — говорю я ей.
— А это Кэлли, — добавляет она, указывая на фигуристую и миниатюрную девушку с рыжими волосами справа от нее. Кэлли несколько застенчиво машет рукой, но улыбка у нее теплая и искренняя.
— Моя сестра приехала из Чикаго, — объясняет Риз, указывая на Вайолет. Теперь, когда он упомянул об их семейных отношениях, я вижу между ними небольшое сходство. Их волосы близки к одному цвету, и у них похожие карие глаза. — Она и Кэлли были очень взволнованы, когда я сказал, что у нас есть девушка, работающая в отделе маркетинга.
— Просто приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить, когда я в команде, полной парней, — со смехом комментирует Вайолет. — Не могу передать тебе, сколько раз мне приходилось сидеть за столом и слушать, как эти идиоты спорят о том, кто настоящая легенда, Гретцки или Беливо.
— Жан Беливо, конечно, — глубокий голос Ноа достигает моего уха, когда он подходит к столу с чем-то похожим на два «Манхэттена» в руках. Он дает мне один из них с двумя вишнями, а его голубые глаза ловят мои. — Твой любимый, да?
— Верно, — говорю я, растягивая слово, когда мой желудок непроизвольно трепещет. Делаю глоток и вынуждена сдерживать стон удовольствия. На вкус он просто прекрасен. — И ты прав насчет Беливо, — добавляю я. — Абсолютная легенда. Но опять же, и Гретцки тоже не победить.
Надеюсь, не слишком очевидно, что я говорю о вещах, в которых плохо разбираюсь. Я уже слышала имя Уэйн Гретцки и, вероятно, смогу поддержать эту беседу еще секунд тридцать, но, если кто-нибудь задаст мне конкретный дополнительный вопрос, все будет кончено.
К счастью, мое участие в разговоре прекращается, когда Вайолет закатывает глаза и берет меня за руку.
— Не дай им втянуть тебя, — громко шепчет она, явно для парней. — Это того не стоит, и ты все равно никого не переубедишь. Давай посидим в другом месте, хорошо? Таким образом, мы с Кэлли сможем выдать тебе всю настоящую грязь.
— Грязь? — я делаю вид, что смотрю между ней и командой. — Какую грязь?
— О, мы знаем много интересных вещей, — говорит она со злым смехом. — Мы позволим задать нам все интересующие тебя вопросы о «Денверских Тузах». И в отличие от всех остальных здесь, мы на самом деле скажем тебе чистую правду.
Риз стонет, а Тео хихикает.
— Ты слишком самоуверенна, — Тео делает глоток из своего напитка, прежде чем откинуться назад и провести рукой по коротким темным волосам. — Ты знаешь о нас не больше грязи, чем те писатели из журналов светской хроники, — он переключает внимание на меня, кокетливо подмигивая. — Если хочешь узнать по-настоящему пикантные вещи, приходи поговорить со мной, когда закончишь с этими двумя позерами. Я все расскажу.