Развязываю узелок на цепочке, отделяя ее от волос, затем несколько раз моргаю и пытаюсь сориентироваться. Требуется минута или две, чтобы понять, где я и какой сегодня день.
Я в своей комнате.
Сейчас утро. Субботнее утро.
У меня смутное воспоминание о том, как Ноа отвез вчера домой, и, поскольку я все еще одета в ту же одежду, что и тогда, предполагаю, что спала с тех пор, как он вернул меня обратно.
На тумбочке стоит стакан воды, и я выпиваю его несколькими большими глотками. Во рту ощущение пустыни, чертовски хочу пить, поэтому встаю и направляюсь прямо в ванную. Снова наполняю стакан, выпиваю его и чищу зубы. Прежде чем отправиться на кухню, плеснула себе в лицо холодной водой и провела расческой по гнезду в волосах.
На столе выложена гора еды, и я удивленно моргаю.
Есть несколько электролитных напитков, а также мягкие продукты, такие как бананы и овсяные хлопья. Ноа также оставил две записки. Одна прикреплена к бутылке «Gatorade1» и сообщает, что в холодильнике есть смузи, в морозилке мороженое, а в шкафу суп. Рядом с напитками информационный пакет от дантиста и мой пузырек с обезболивающими.
Чтобы все это дошло до меня, требуется секунда, а затем читаю вторую записку, которую оставил Ноа, лежащую сверху лекарств.
Доброе утро,
Я старался не разбудить тебя, когда уходил прошлой ночью. Надеюсь, ты достаточно отдохнула. Если я не получу сообщение к 9 утра субботы, приду проверить тебя. Надеюсь, что все в порядке. Напиши, когда увидишь это, и прими лекарства.
Выздоравливай, Подсолнух.
Ноа
Глядя на его мелкий почерк, понимаю, что он, вероятно, оставался здесь до поздней ночи на случай, если мне что-нибудь понадобится. Я тронута тем, как он сделал все возможное, чтобы просто забрать меня от дантиста, тем более что прошлой ночью я была не лучшей компанией.
Беру один из напитков с собой на диван, и, поскольку сейчас только восемь часов утра, решаю позвонить сестре, прежде чем писать Ноа. Она сразу же отвечает, и звучит немного измученно, так что веду наш разговор быстро и по существу. Я уверяю ее, что лечение корневого канала прошло успешно, что боль уходит и у меня есть человек, которому могу позвонить, если по какой-то причине выздоровление пойдет не по плану.
Когда она спрашивает, кто привел меня на прием, я отвечаю коротко:
— Друг с работы.
К счастью, она принимает этот ответ без вопросов, и вскоре после этого мы прощаемся.
Затем принимаю еще одну порцию болеутоляющих и отмечаю на листе бумаги, в какое время их приняла. После потягиваю свой напиток и задумчиво смотрю на телефон.
Я должна написать Ноа и сообщить, что со мной все в порядке, но не уверена, что именно написать. Хочу поблагодарить за то, что он позаботился обо мне прошлой ночью, но боюсь привлечь к этой теме слишком много внимания.
Что, если это не так важно, как я думаю? Что, если Ноа сделал бы так для любого из своих друзей, а я просто слишком большое значение этому придаю?
Я набираю простой текст «спасибо», который, как надеюсь, покажется вежливым и благодарным, но не слишком эмоциональным.
Я: Спасибо за вчерашнюю поездку и за все продукты!
Он отвечает почти сразу.
Ноа: Не проблема. Как ты себя чувствуешь этим утром?
Я: Не так уж плохо. Все еще немного болит, но это намного лучше, чем было. Думаю, что 16-часовой сон действительно помог.
Ноа: Ха-ха, да, ты была не в себе, когда я вчера отвез тебя домой.
Я: Я… сказала что-нибудь странное? О боже, пожалуйста, не говори, что ты записал меня на видео.
Ноа: Я бы никогда! Но да, ты определенно сказала несколько забавных вещей.
Я: Насколько забавно? Типо, насколько странной я была, на самом деле?
Ему требуется минута или две, чтобы ответить на это сообщение, и я не могу отделаться от ощущения, что свисаю с края обрыва, ожидая. Есть так много глупостей, которые я могла бы сделать или сказать, и прокручивая в голове все варианты, немного схожу с ума. Наконец приходит сообщение.
Ноа: Думаю, это зависит от того, что именно подразумевается под «странным».
Я стону и откидываю голову на подушку. Не может быть ничего хорошего.
Я: По шкале от сумасшествия и поведения маленького ребенка до поведения, от которого я никогда не смогу оправиться. Вот.
Ноа: Лол. Я бы сказал, что тогда ты была где-то посередине. В основном ты просто говорила ерунду. Но… ты рассказала мне свой самый глубокий, самый темный секрет.