— Все нормально, — он проводит большими пальцами по моим рукам. — Я понимаю. Не то, чтобы сам боюсь лифтов или оказаться в ловушке в них, но очень боюсь летать. И змей. С последним не так часто сталкиваюсь в работе, к счастью, но полеты — это совсем другая история. Иногда мне приходится сталкиваться с этим страхом несколько раз в неделю.
— Ты летаешь несколько раз в неделю?
— Иногда. Зависит от графика.
Я собиралась спросить, чем он зарабатывает на жизнь, когда лифт скрипит, и звук эхом отражается от стен пустой шахты над нами. Все мое тело напрягается, кожа становится горячей, а затем холодной, когда перехватывает дыхание.
Ноа прижимается ко мне чуть крепче, приближаясь своим телом. Я чувствую его дыхание на шее.
— Все нормально? — бормочет он.
Я отчаянно киваю, инстинктивно обхватывая его руками, впиваясь ногтями в твердые мышцы спины.
— Да, — хриплю я.
— Просто дыши со мной, Марго. Ладно? — он глубоко вдыхает и медленно выдыхает, и я чувствую, как его грудь движется под моей щекой. — Я чувствую, как быстро бьется твое сердце, и хочу, чтобы ты попыталась замедлить дыхание, хорошо? Все будет хорошо. Я держу тебя.
— Я… я не могу, — голос дрожит, чуть громче шепчу: — Это звучало очень плохо, не так ли? Разве не похоже на шум лифта прямо перед тем, как порвется трос, и мы разобьемся насмерть?
— Этого не произойдет. Сейчас нас держит больше, чем одна веревка, — успокаивающе говорит он. — У лифтов есть масса предохраняющих устройств, обещаю. Давай просто поговорим. Назови свою любимую песню.
Я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на словах, которые он говорит, а не на невидимой руке, которая, кажется, сжимает сердце.
Любимая песня. Любимая песня.
Ответ приходит, и я наклоняю голову, чтобы посмотреть на его лицо в темноте.
— Мне нравится песня группы «The Beatles». Я думаю, она называется «Все, что тебе нужно, это любовь».
— Отличная песня. Не могу ошибиться с «The Beatles». Лично я немного больше увлекаюсь альтернативным роком, но знаешь, «The Beatles» идут так, чтобы могли работать многие новые рок-группы. Где бы мы были без них?
— Ты поддакиваешь, — замечаю я, и из груди вырывается поверхностный смех, несмотря на стеснение. — Просто соглашаешься со всеми моими интересами, чтобы успокоить, или у нас действительно так много общего?
Он усмехается.
— Может быть, немного того и другого.
Он продолжает, задавая новые вопросы о моих симпатиях, антипатиях и других случайных вещах. Большинство вопросов довольно просты и на них легко ответить, но есть несколько, над которыми нужно подумать некоторое время. Это долгожданное отвлечение от ужасающего ощущения подвешенности в темном пространстве.
— Любимая еда? — спрашивает он, когда я заканчиваю рассказывать, насколько люблю кофе.
— Легко. Пицца. От «Тино», из Хайленд. Я люблю все, что они делают в «Тино», но пицца «Маргарита», пожалуй, лучшее, что когда-либо ела в своей жизни.
— Никогда не был там, не знаю, — говорит он. — Ну вот, это то, в чем у нас нет общего. Теперь ты знаешь, что я не просто поддакивал. Но я люблю пиццу, так что технически у нас есть и в этом что-то общее. Ты когда-нибудь была в Слайсах, рядом с универ..?
Его прерывает громкий дребезжащий звук, эхом отдающийся в шахте лифта, и страх, который медленно ослабевал, снова вспыхивает. Я дергаюсь, колени подгибаются, и Ноа крепко сжимает меня, защищая.
— Все в порядке. Все в порядке, я рядом.
Он немного меняет позу, чтобы удержать нас, прижимая меня к стене лифта так, что я зажата между ней и мускулистым телом. Я вижу, что он пытается надежно удержать меня, и буду удивлена, если мы упадем, а я не буду летать по маленькому пространству, как тряпичная кукла.
Боже мой. Не думай об этом, Марго.
Слезы наворачиваются на глаза, когда в голове проносятся образы падения в кромешную тьму, и я цепляюсь за Ноа, как будто он единственный, кто меня спасет. Я едва знаю этого человека, но сейчас это не кажется важным. Он незнакомец, но также мой якорь — единственное, что удерживает меня от полного распада на части.
Он что-то бормочет, и, хотя я слишком подавлена страхом, чтобы обращать внимание на слова, улавливаю небольшие обрывки того, что он говорит.
— …хорошо. Все будет хорошо. Я не отпущу. Ты в безопасности, обещаю. Ты в безопасности.
Все мое тело прижимается к мужчине, и когда он немного смещает вес, его бедро скользит между моих ног. Всплеск ощущений пронзает меня, когда сильные мышцы его ноги прижимаются к клитору, и я задыхаюсь.
Он напрягается, слова обрываются, когда понимает, что произошло.