— Продолжай. — отдав стакан, приказала Нурбану.
— Я ничего не слышала. Девушки, стоящие возле Вашей двери, очнулись в другой стороне коридора. Мы с Хюмейрой услышали шум, а когда открыли глаза, то увидели Локмана-агу и Рукие хатун.
— А где? Где Джанфеда?
— Не знаю, госпожа. С вчерашнего дня ее не видела.
— Аг… Хасеки почувствовала сильную боль в затылке. — Это был не яд. Она… — подняв глаза на служанку, Нурбану все наконец-то смогла прояснить в своей голове. — Она напала на меня, пыталась убить. Я должна… — она подала руку служанке и та помогла ей встать. — Айше хатун нужно наказать за такую дерзость. — султанша уже устойчивей стояла на ногах. — Позови Хюмейру, пусть приготовит мне платье.
— Простите, госпожа, но это невозможно.
— Почему же?
— Вчера, Локман-ага и Рукие… забрали ее с собой. И она все еще не вернулась. Боюсь, ей могли навредить.
— Думаю, ей уже навредили.
POV Айше.
Я возвращалась в свои покои, после того, как фаворитку повелителя — Рахсар хатун похоронили на кладбище неподалеку от дворца.
— Султанша. — подошел ко мне Локман. — Скоро уже привезут повелителя.
— Покои готовы?
— Да. Лекари так же уже ждут. Вместе с падишахом едет Великий Визирь и хранитель покоев — Али-ага.
— Отлично. Рада, что он в верных руках, только Соколу мне не нравиться. Помню я, сколько раз он мне палки под ноги вставлял. — я бросила черный платок, сняв его с головы на кровать. — Кто же посмел? Кто посмел стрелять в повелителя?
— Только предатели. — добавила Рукие, и мы на миг остановились в гареме.
— Я молюсь, чтобы наш повелитель остался жив, и чтобы та стрела не была отравлена.
— Аминь. — ответила девушка.
— Внимание! — крикнул один ага. — Хасеки Нурбану Султан! — все девушки, быстро выстроились в ряд, и смирно склонили головы. Но я, так и осталась неподвижно смотреть в ее сторону, лишь улыбалась, чтобы показать женщине, свои «хорошие» намерения.
Она что-то прошептала одной калфе и та быстро начала выводить рабынь на уроки. Дождавшись, чтобы гарем опустел, Нурбану подошла ко мне, но того, что она сделала, я не ожидала. В мою сторону полетело горячее пощёчина. От удара моя голова сама повернулась влево. Приложив руку к щеке, я повернулась к султанше, и видела, что она уже замахнулась второй раз, но теперь, я готова была остановить ее. Я схватила руку Нурбану правой рукой в воздухе и так крепко сжала, что казалось, я ей сейчас кровь пущу. Хасеки вырвала руку, но больше не подымала ее.
— Да кто ты такая, хатун? — возмутилась она. — Как ты смеешь приходить ночью в мои покои, и еще угрожать? Кто дал тебе столько смелости, или глупости?!!! — женщина не выдерживала, с каждым словом все больше повышая голос.
— Угрожала? — переспросила я. — Аллах упаси. Я не угрожала, я предупреждала. Ведь, как ты сказала — «гадюка», может укусить, если будит чувствовать опасность.
— Как ты с госпожой разговариваешь, хатун?! — влезла в разговор Джанфеда. — Приди в себя!
— Это ты приди в себя. Вижу, ты не выспалась этой ночью, вот и злая.
— Ты посмела закрыть Джанфеду в бельевой, а потом, моих служанок, что охраняли дверь, усыпила, чтобы ко мне в покои пробраться? — я молча слушала ее и улыбалась, видя, что ее нападки это защитная реакция. Она меня боится. — А Хюмейра. Где она? Наверняка ты ее убила?
— Я скажу лишь, что она, на дне Босфора уже рыб кормит.
— Что она тебе сделала?
— А что сделала Рахсар хатун, которая столько натерпелась от тебя, а потом, по твоему же приказу ее и убили? Она так же была невинна, но ты об этом и не подумала.
— Ты хочешь объявить мне войну? Мне, Хасеки нашего повелителя и матери пяти его детей?
— Не я все это начала. Но если на то твоя воля, хорошо, я буду воевать. — я сделала шаг вперед к султанше и увидела, как ее слуги насторожились. — Я лишь хотела предупредить, что никто не в безопасности в этом дворце, и в любой момент, даже у тебя из-под носа заберут твоих верных людей.
— Ты…
В гарем вбежал Газанфер-ага, который по приказу падишаха, отправился с ним в поход. И если он здесь, значит…:
— Госпожа. — поклонился евнух. — Повелителя привезли.
В тот момент я забыла обо всем. Потери, ссоры, страх или защищаю все это отошло куда-то далеко. Сейчас, мы с Нурбану шли к покоям Селима и единственное о чем я могла думать: «Только бы он выжил, только бы жил». Дверь в покои открылась, и все-таки, я вошла следом за Нурбану. В этот момент, время словно остановилось для меня. Зайдя в комнату, я видела как вокруг постели, в которой лежал Селим, ходили слуги и лекари. С каждым шагом, мои ноги все больше и больше подкашивались. Я готова была в этот момент умереть, лишь бы Селим, мой падишах открыл глаза.
— Где Мурад? — спросила Нурбану у Газанфера, стоящего возле кровати.
— Когда в Манисе узнали о том, что повелителя ранили, началась суматоха, и люди шли на беззаконье, кричали, что шехзаде новый султан. Он поехал туда, чтобы разобраться с этим. Сегодня должен выехать с Манисы.
— Что с повелителем? — спросила я, подойдя к лекарю.
— Во время похода его ранили стрелой, она… была отравленная. — я услышала то, чего так боялась. В голове все зашумело, и я через раз слышала то, что говорит лекарь.
— Ему можно помочь?
— Мы делаем все что можем. Остается уповать на Аллаха. — лекарь поклонился и ушел. Я медленно, осторожно подходила к кровати, видя бледное лицо любимого, готова была на все, лишь бы помочь.
— Айше хатун. — ко мне подошли Газанфер и Нурбану. Хасеки села на кровати возле Селима и взяв его руку, прижала ее к своему лицу. — Выйди. Тебе здесь не место. — сказал евнух.
— Что? Ты не смеешь выгонять меня. — ответила я. — Я останусь здесь. — только собиралась обойти кровать, чтобы сесть возле повелителя, как в покои вошли стражники.
— Выведите Айше хатун. — приказала брюнетка. Они подошли ко мне и попытались схватить за руки, но я успела вырваться, схватив подсвечник, и ударив им одного из стражников. — Не устраивай драму!
— Не смейте. — стражник выбил с моей руки «оружие» и все же сумел схватить меня. — Отпустите! — такого я точно не ожидала.
— Бросьте ее в темницу! — приказала Нурбану. Она посмотрела на меня с такой улыбкой, что было ясно — это ее месть.
Меня притащили в темницу и бросили в одну из сырых камер. Через некоторое время туда же привели и Рукие с Локманом. Их бросили как зверей ко мне.
— Госпожа. — поднявшись с колен, евнух струсил грязь, и подошел ко мне. — Беда нас ждет.
— Успокойся, Локман, мы скоро выберемся. Повелитель очнется, и мы выйдем.
— Боюсь, что это может не произойти. — от услышанного я насторожилась.
— О чем ты?
— Повелителя почти-что объявили мертвым. И шехзаде Мурад едет сюда. Он едет, чтобы занять трон.
— Мы должны помешать ему. — я подняла голову, чтобы посмотреть на единственный источник света — окно в решётку. Время шло, но в голову пришла лишь одна идея, осталось ее воплотить. О плане, я рассказала Локману и Рукие, но вот был вопрос — А что делать дальше?
— Аги! — кричал евнух. — Аги! Госпоже плохо! — к двери подбежал страдник. Он заглядывал, и, видя лежащую в тени луны Рукие, спиной к нему, принял ее за меня. Я же, спряталась за дверью, приготовив ленту, которая ранее украшала мое платье. — Что ты смотришь?! Помоги мне, я госпожу не подниму! — стражник быстро открыл дверь, и, сделав лишь несколько шагов вперед, оказался внутри. Я быстро прыгнула на него сзади, набросив веревку на шею. Руки-то помнили, как сделать так, чтобы человек не умер, а лишь потерял сознание, что мне и удалось. Бросив стражника на пол, мы с Локманом взяли оружие — меч и кинжал, а Рукие — горящий факел. Мы выбежали, но нам на встречу вышли еще двое стражников. Но трое против двух — победа очевидна. Я не знала куда мы денемся, но знала лишь, что Селим сейчас в большей опасности, чем я. Мы добежали до выхода, но вдруг, путь нам перегородил некто в черной накидке с капюшоном.