На всякий случай, прикладываю руку к трухлявой, влажной стене дома. Она молчит. Надо бы проникнуть вовнутрь, попробовать отыскать предмет, который отзовется. Но теперь я знаю цену моим видениям, а надежды, что я увижу именно то, что надо, почти нет.
Моя интуиция, поскуливая, свернулась калачиком и спрятала морду между лап. Та вспышка, что я помню из видения, тот кадр – волосы Веры и чужие пальцы – из другого кино. Не те декорации, не тот свет. Я чувствую это, и на меня наваливается тоска. Конечно, было наивно надеяться, что единственный ближайший адрес, доступный Охотникам, окажется именно тем, который нужен мне. А вышло, что даже адрес, скорее всего, паленый.
Я продолжаю обход дома, уже без энтузиазма рассматривая антураж, пока не замираю, осознав, что увидел. Оборачиваюсь, шарю светом фонарика по земле, пока снова не натыкаюсь на крышку люка. Ее бок чуть приподнят, на краях – следы пальцев.
Чувствуя, как учащается сердцебиение, оттаскиваю крышку – тяжеленная, мать ее – и свечу в колодец. Сейчас там, на дне, плещется вода: канализацию затопило. Но, судя по отпечаткам пальцем и следам от ботинок, в сухое время здесь кипит жизнь.
Значит, адрес не паленый. Здесь действительно обитает эта тварь. Но не в самом доме, а возле него. Я много наслышан об этой разновидности Волков, о подземниках, которые скрываются катакомбах, канализации, заброшенных тоннелях. Однажды на облаве в бункере я лично вытащил на божий свет двоих таких. Это же как надо опуститься, чтобы променять лес на канализацию!
Возвращаюсь к Лесс, по пути нащупав светом еще четыре люка. Информацию передам дяде Юре, пусть сам разбирается, у меня другая задача. Отлавливать подземников – дело непростое, нужны люди, схема канализационных сетей. Я просто застряну здесь, вместо того, чтобы двигаться дальше.
Размышляя об этом, я возвращаюсь к машине. Скольжу светом по ее бокам. И выключаю фонарик – чтобы не выдать никому со стороны, что я заметил. Лесс тоже видит – и бросается к машине. Я нежно перехватываю подружку за талию и шепчу на ушко: не тронь. Галантно распахиваю перед ней дверь – раз уж пошла такая игра.
Девочка в шоке от моего поведения, а я, подавляя в себе приятное волнение – будоражащий охотничий трепет – покусываю губу. У меня зудит в солнечном сплетении, учащается дыхание.
Я улыбаюсь. Леся хмурится, не понимая, что происходит. От этого мне хочется улыбаться еще шире. Я болтаю с ней, делаю комплименты: за нами, наверняка, следят. Впрочем, такой достоверности от игры и не требуется, просто меня дико забавляет выражение Лесиного лица.
В зазор между дверной ручкой и замком была вставлена монетка – об этом методе мошенничества я сам рассказывал студентам месяц назад. Выйдя из машины, водитель закрывает дверь с помощью дистанционной системы управления сигнализацией. Но из-за монетки замок на одной двери не срабатывает. На деле – машина открыта. Мошенникам остается только дождаться, когда водитель уйдет.
Монетка подтверждала, что мы приехали по правильному адресу. Что тот, кто интересен мне, интересуется мной. А еще она означала, что сегодня ночью я с огромной долей вероятности поймаю зверя. Но пока мне не удается вычислить, кто идет по следу. Машина, которая пристроилась за нами, едва мы проехали пару кварталом, вскоре свернула и больше не появлялась. Следующая – обогнала нас. А потом машин стало слишком много, и все они казались похожими в слепящем свете фар, которые били в зеркало заднего вида. Эта неудача не сильно меня расстраивает. Я не сомневаюсь, что очень скоро встречу зверя снова.
Глава 10. По закону стаи
Вера
В ночь после сенокоса Никита снился мне. Сидел за столом, подперев подбородок кулаком, и смотрел на меня задумчиво-неопределенно. Его глаза мерцали в темноте.
– Ты пришел, – прошептала я.
Он улыбнулся – и стало понятно, что эта дурацкая ночь закончилась.
Утром, когда я проснулась, подушка лежала у меня под головой. Окна были приоткрыты, занавески – аккуратно задернуты, хотя, засыпая, я видела дом Настеньки. Может, Никита мне вовсе и не приснился? Я улыбнулась.
Сегодня все будет по-другому. Завтракая, мы снова научимся смотреть друг другу в глаза – и мир восстановится. С этими мыслями я открыла дверь кухни – и застыла. Волк уплетал блины, заворачивая в них ломтики мяса.