– Я и не думала… – от удивления и возмущение перехватило дыхание.
– Думала-думала, – усмехнулся Волчонок. – Ваши феромоны за версту слышно.
– Какие феромоны?! Ты в своем уме?!
– В своем, не волнуйся. Это весьма заметно, знаешь ли. Тут никакого обряда не требуется.
– Причем тут обряд?!
– Да какая разница! Пошли уже, – дружелюбно продолжил он. – Или хочешь жить здесь до конца своих дней?
Я не двигалась.
– Собирайся! – рявкнул Волчонок.
Волнение сдало его с потрохами. Я еще сильнее вжалась в стену.
– Нет, я не хочу закончить свою жизнь в этой деревне. Но и в километре от нее – тоже не хочу. Ты не можешь предоставить мне свободу. Ты можешь только усложнить ситуацию, в которой я оказалась.
– Ладно, – Стежка подошел ближе. – Тогда давай по-другому, – он снова загнал меня в угол и оперся рукой о бревно, прямо возле моего лица. – Собирайся. Это – не предложение, – понизив голос, произнес он и царапнул ногтем по стене. Моей щеки коснулась тонкая кучерявая стружка.
Не двигаясь, он ждал несколько секунд. Затем схватил меня за плечо и швырнул к двери. Откуда взялось столько силищи в таком щуплом теле?! Я пролетела несколько метров и больно ударилась лбом о косяк.
– Ты думаешь только о своей шкуре! А что будет с нами, когда сюда придет твой папаша?! Всех Волков отправят на Ферму! И твоего Никиту – в первую очередь. Выметайся!
Он снова замахнулся, но не ударил. Только открыл дверь в сени.
– Прошу… – Стежка издевательски-галантно указал на дверь. – Для тебя в этой деревне места нет.
Я пошла за ним. Отчасти, потому что понимала: Стежка не примет отказа, за волосы вытянет, если придется. Отчасти, потому что была с ним согласна.
Мотоцикл был запрятан в кустах. Мы сели на него – и на всей скорости понеслись по деревни.
Еще чуть-чуть – и я смогла бы прочитать вывеску с указанием населенного пункта. Но Стежка вдруг резко затормозил. Перед нами на дороге стояла Настенька.
– Верни ее обратно, – спокойным голосом сказала Волчица, глядя Стежке в глаза.
– Ты больше меня должна хотеть, что она убралась отсюда, – ответил Волчонок.
Наглость в его голосе сменилась растерянностью.
– Это не мне решать. И не тебе. Ты должен подчиняться решению стаи.
Стежка все еще сжимал руль.
– Никита разорвет тебя, – тише сказала она.
– Я не боюсь смерти! – рыкнул он.
– Я боюсь твоей смерти, – ответила Настенька.
Она подошла ближе, и я увидела: ее глаза увлажнились. Волчонок всхлипнул. Настенька погладила его по голове и поцеловала в висок.
– Все в порядке, просто верни ее.
Стежка кивнул.
Возвращались мы медленно. Волки поворачивали головы нам вслед, но никто не проронил ни слова.
Едва мы подъехали к дому, как со двора выскочил Никита: волосы взлохмачены, в глазах – огонь, зубы щелкают.
– Ты переступил черту! – зарычал мой Волк.
Он схватил Стежку за грудки и швырнул на землю. Волчонок перекувыркнулся в воздухе, приземлился на четвереньки, но не успел вскочить, как Никита оказался рядом.
– Ты переступил черту… – хрипел Никита, всаживая кулаки в Стежкины бока. Тот только скулил, пытаясь неловко защищаться от ударов.
– Прекратите! – вырвалось у меня.
Никита обернулся на мой голос – и в этот момент сзади на него набросился Стежка. Снова поднялось облако пыли. Возня… Рык… Визг… Глухой звук ударов…
Несколько мужчин бросились разнимать Волков, а я бросилась в самый дальний угол моей тюрьмы – в сарай. Опустилась на землю. Закрыла лицо руками. Сквозь пальцы сочились слезы.
– Это часть Волчьей жизни, – услышала я голос Никиты. Просто констатация факта, никакого сожаления.
– Ты не знаешь, что там происходило. Ты видела только фрагмент картины, – сказал он, то сжимая, то распрямляя пальцы с поврежденными, опухшими костяшками.
– Украв меня, он нарушил Волчий закон?! – я отняла ладони от лица.
Никита стоял передо мной, сжимая и разжимая кулаки с поврежденными костяшками пальцев.