Итак, сегодня я сбегу...
Алекс
Я раздражаю даже сам себя.
Мысль о том, что я больше не смогу воспользоваться своей способностью, угнетает. Будь у меня крылья, наверное, сейчас я бы чувствовал себя так, словно их отрезали. Ходить вместо того, чтобы летать, когда так необходимо видеть картину целиком!
В отель, где мы жили с Лесс, я не вхожу — врываюсь. Дико злюсь на нее. Куда она провалилась? Почему меня не дождалась? Сейчас все силы и мысли нужно сосредоточить на Вере, но оставить Лесс я тоже не могу. Нет, вопрос Вера или Лесс даже не стоит. Вера — моя Земля, моя планета. А Лесс… Лесс, конечно, не Солнце — я бы выжил без нее. Но она — Луна. Завораживает и, несомненно, притягивает, но по-другому. Поэтому ночью ее отсутствие ощущается особенно остро.
К счастью, наш бывший номер свободен. Старик-администратор галантно распахивает передо мной дверь и прячет в нагрудный карман рубашки прилежно заработанную купюру.
Останавливаюсь на пороге. Так странно, что с этим отелем, где мы с Лесс провели всего пару часов, так много связано. Поимка подземника, приготовление романтического ужина… А вот здесь, у кровати, Лесс сидела в вечернем платье — уплетала гамбургер, пока я все не испортил.
— Заменили плафон? — словно между прочим спрашиваю я у администратора, щелкая выключателем лампы, стоящей на прикроватной тумбочке.
Раньше на изнанке пыльного матового стекла красовался след копоти, я помню.
— Заменили, — администратор откашливается в кулак. — Старый разбился. Как раз перед исчезновением вашей знакомой.
— Сильно разбился? — интересуюсь я, изучая напольное покрытие.
— Вдребезги.
Не оглядываясь, протягиваю администратору еще одну купюру.
— И никто ничего не слышал? — присаживаюсь на корточки, касаюсь пальцем темного пятна на ковролине.
— В кафе свадьбу праздновали, — услужливо отвечает администратор, но, поймав мой взгляд, шустро отправляет купюру в карман и торопливо добавляет: — Пятно, кстати, вместе с разбитым плафоном появилось.
Неудивительно, что этот номер не торопятся предлагать гостям. По запаху и цвету не разберешь, что за пятно, его старательно затерли, но почти на сто процентов уверен, это кровь.
Итак, разбитый плафон.
Я выпрямляюсь и оглядываюсь.
Царапины на обоях. Темные брызги на ковролине у двери.
Мозг работает четко, как на рядовом месте преступления, где я бывал не раз, но в солнечном сплетении холодеет.
Я почти наяву вижу, как Лесс хватается за лампу, чтобы разбить ее о мужчину, лица которого мне не разглядеть. Он защищается локтем — дотянись Лесс до его головы, крови было бы куда больше. Затем он наверняка наносит ответный удар — чтобы утихомирить ее. Взваливает на плечо, тащит в коридор. Здесь она приходит в себя, пытается сопротивляться.
Оставь я Лесе нож, все могло бы закончиться по-другому.
Еще не выходя из номера, набираю дядю Юру, который дежурит у подзорной трубы, изучая списки жильцов дома напротив. Очень вежливо и очень настойчиво прошу, чтобы он подыскал мне еще несколько парней. Нужно проверить камеры наблюдения на трассе, просмотреть полицейские сводки, съездить на место аварии фуры — туда, где я подобрал Лесс. Надо ее найти. В общем, дел по горло. Но у меня все под контролем.
К ночи я снова буду в Пинске.
Глава 14. Далеко и близко
Вера
«Pinsk» — превращенный в клуб ангар — находился на окраине, сразу за кварталами гаражей и бытовок. Нас пропустили без вопросов, хотя одеты мы были не по случаю — джинсы и простенькие майки. Зал был набит битком. Похоже, собрались не только горожане, но и отдыхающие из окрестных деревень. Звучала пронзительная русская попса. Даже не знаю, кто пел — все девичьи группы для меня на один голос.
Мы побросали рюкзаки у стены и пошли танцевать. Вот тогда, глядя, как легко, изумительно красиво двигался под музыку мой Волк, я ощутила, что чувствую к нему что-то особенное, незнакомое — очень глубокое, острое и сильное.