— Пойдем, — протягиваю ей ладонь, и Лесс покорно ее сжимает.
Она не спрашивает, зачем и куда.
Веду ее в ванную. Раздеваю. Помогаю встать под душ. Мою мылом, вспениваю шампунь, смываю, вытираю. Заботливо и аккуратно, как ребенка, закутываю в полотенце, переношу на кровать. Сейчас я не испытываю к Лесс ни малейшего физического влечения — словно она моя сестра. Но и жалости тоже. Скорее потребность быть рядом.
Вот так и лежу, обнимая ее.
Выключен свет. Темно и тепло. Тихо. Несмотря на распахнутое, пусть и зашторенное, окно, все еще пахнет съеденным на двоих ужином — отбивными с картошкой.
Лесс не спит, и я интуитивно понимаю, что должен что-то рассказывать ей, успокаивающее и убаюкивающее. Но я понятия не имею, что в ее понимании является таковым, какая фантазия. А сказок я толком и не помню, мне в детстве их не читали. Разве что такую…
— Они похожи на людей, — шепчу я Лесс на ухо. — По сути, они и есть люди. От нас их отличает не тело, а дух. Дух зверя. И каждый, кто видел Волка, воющего на луну, или Волка, загнанного в угол, или Волка, идущего по следу добычи, знает, о чем я говорю…
Ее дыхание постепенно замедляется, Лесс засыпает. Заслоняя экран телефона, чтобы как можно меньше освещать гостиничный номер, я в очередной раз проверяю сообщения от наблюдателей в Пинске. Веру еще не нашли. Утром приедет подмога, начнется обход квартир. Но даже если она выберется из подъезда, далеко ей не уйти — на всех дорогах из города, на всех трассах вот-вот расставят патрули. Оказывается, ее Волка ищем не только мы, но и милиция — он вроде как предъявил фальшивый паспорт.
В эти часы обе мои девочки в безопасности.
Я засыпаю едва ли не быстрее, чем успеваю об этом подумать.
Глава 18. Под звездами
Вера
Как только стемнело, мы выбрались на улицу по веревочной лестнице. После ночного душа я была рада, что Руслам не вышел с нами попрощаться.
Мышками мы добежали до парковки. Никита, не раздумывая, направился к серому бумеру. Джип приветливо пискнул.
— Руслам одолжил нам машину? — спросила я.
— Можно и так сказать, — ответил Никита, выруливая с парковки.
Я смотрела на него, не отрываясь.
— Никита. Ты же самый честный зверодух на свете! Как ты можешь воровать машины?
— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, девочка, — подмигнул он.
Улыбаясь, я откинулась на спинку кожаного сиденья. Машина ехала плавно, словно на воздушных подушках. Мы снова были в бегах, но теперь я чувствовала себя иначе. Спокойно. Наверное, самое неуместное слово в данной ситуации, но да, мне было спокойно. Близость Никиты творила чудеса.
По трассе мы поехали быстрее. Стрелка спидометра все время колебалась возле сотни, но не пересекала ее.
— Думаешь, Руслам сообщит в милицию о пропаже? — спросила я.
— Думаю, это не имеет значения. — Он мягко сжал ладонью мою коленку. Нежный успокаивающий жест. — Наверняка твой Леша уже узнал или вот-вот узнает, кто живет в квартире, где мы скрывались, и какая машина числится за хозяином. Скоро возле его дома будет много Охотников.
Никита резко надавил на педаль тормоза, и мы пристроились в длинную очередь машин. Мне стало неуютно.
— Не мог же Леша устроить этот затор, правда? — поеживаясь, спросила я.
Вместо ответа Никита развернул джип и поехал в обратном направлении до ближайшего спуска. Там мы двинули по проселочной дороге вдоль поля.
Начинало светать. Нежная золотистая полоска только-только прорезалась над далекой зубчатой линией леса.
— Думаешь, нас заметили? — спросила я.
— Нас трудно не заметить.
Как же он умудрялся оставаться спокойным? У меня руки дрожали.
До вечера мы ехали по проселочным дорогам почти без остановок, пересекая поля и огибая деревни. Никите, как и раньше, не требовались ни указатели, ни карта. Мы ни разу не заблудились, не сбились с известного только ему курса.
Перекусывали на ходу — тем, что Никита стащил у Рустама. Из-за длительного сидения в машине ноги и спина затекли, словно стали деревянными.
В сумерках закончился бензин — и в баке, и в двух канистрах. Мы спрятали машину в лесу и вышли к полю.