— Не поможет.
— Обмажем себя чем-нибудь сильно пахнущим?
— Ты где всего этого начиталась? — усмехнулся Никита.
Я смутилась.
— Тогда что?
— Мы можем запутать следы в большом городе.
Никита посмотрел в окно, я проследила за его взглядом и успела заметить указатель. До города оставалось семьдесят три километра.
Алекс
С тех пор как я увидел Веру в подзорную трубу, когда понял, что все время интуитивно принимал верные решения, шел по правильному пути, хотя и дороги-то не было, я снова стал самим собой. Никаких сомнений и раскаяния. Вот и сейчас я точно знаю, что делать. Пусть дядя Юра ищет Веру своими дедовскими способами, а я собираюсь рискнуть, хотя знаю наверняка, что пожалею об этом.
Провалы — это проклятие в той же мере, что и дар. А дар дается людям не просто так. Запирать его в себе — трусливо, недальновидно и глупо. Дядю Юру можно понять, я и сам чуть было не струсил, но, к счастью, опомнился.
Да, я принимаю сложные решения. Да, кому-то они причиняют боль. А разве бывает без этого? Если Лесс может защитить только клетка — значит, она будет сидеть в клетке. Если я обладаю даром, способным помочь Вере, значит, я им воспользуюсь.
Поэтому я дождался, пока пикап дяди Юры скроется за поворотом и замолкнет лай гончих, которых он увез, а затем неспешным шагом направился к своей машине.
Я снова собирался в Провал. После всего, что пережил, после того, как в кровь разбил руки, кроша осколок плитки, который на несколько дней лишил меня памяти, я готов повторить это снова.
Раньше я был неосмотрителен и совершал одну и ту же ошибку — действовал в одиночку. Но сейчас рядом со мной будет человек, которому я доверяю. Человек, который станет моей флешкой. Он остановит меня, если что-то пойдет не так.
Я напряжен, взволнован, и у меня нет времени наблюдать за Лесс, тем более что толку от этого никакого. Сидит спокойно в своей клетке, ну и ладно. Вроде просто меня дожидается. Может, до нее наконец дошло, что я не желаю ей зла. Слушает внимательно, хотя в глаза не смотрит.
Выпускаю ее. Лесс ведет себя хорошо, что непривычно. Но мне это на руку. Умница, девочка. Она безропотно садится в машину на заднее сиденье. Пристегивается — что вообще невероятно.
А теперь мы мчимся в Пинск, в ту самую квартиру, где Вера пряталась с Волком.
Еду, нарушая все скоростные ограничения, но никто и не думает меня останавливать. Словно теперь Вселенная сама меня направляет.
К дому, который я так долго рассматривал в подзорную трубу, подъезжаю ближе к полуночи. С замком приходится повозиться, но долго ли, умеючи. И вот я уже вхожу в квартиру певца-зверодуха, которому инстинкт самосохранения не подсказал, что не стоит помогать беглому Волку.
Командую Лесс тихонько стоять у двери, чтоб ни движения, ни звука. Дверь за нами запираю. Свет не включаю. Сейчас зрение — последнее, что могло бы помочь почувствовать Веру.
Какое разочарование я пережил, когда узнал, в какой именно квартире она пряталась! Я же находился прямо перед этой дверью, прикладывал к ней руку, безо всяких оснований надеясь получить послание из Провала. А в это время Вера была так близко! Возможно, на том же самом месте, где сейчас стою я. Немного пружиню на носках кроссовок, проверяя, так ли это. Старая плитка ожидаемо молчит.
Тогда здесь было светло…
Я делаю глубокий вдох — заставляю себя расслабиться. Сердцебиение замедляется.
Свет того дня пробивается сквозь толщу времени, проникает сквозь мутное дверное стекло кухонной двери, и я словно наяву вижу Веру и Волка, держащего ее за руку. Позади стоит певец.
Вера напугана и растеряна. Волк напряжен, готов к бою, шерсть на загривке приподнялась. Певец застыл в ужасе. Впрочем, если верить разговорчивым соседям, в последнее время ужас был его привычным состоянием. Затворничество, замкнутость, вторая квартира, которой он никогда не пользовался…
Итак, я взлетел на этот этаж вслед за Верой и Волком. Проверил, скрип этой ли двери только что слышал. Прошелся по коридору, пытаясь определить, в какой квартире находилась Вера. И вдруг звонок — мне сообщили о Лесс. Я ушел. Что же тогда сделали беглецы?
Допустим, пошли на кухню. Вряд ли они нормально поели накануне в клубе или после, скрываясь от милиции. Так кто же открыл холодильник, беглец или певец? Думаю, первый вариант — щенок слишком наглый и голодный.