Вдох-выдох... Вдох-выдох...
Когда дыхание восстановилось, и картинка перед глазами перестала колыхаться, я осознала, что Леша, скорее всего, не знает, где Никита. Не должен знать. Он же не следил за нами — мой Волк бы учуял.
Итак, были только мы и пустой перрон. Никита оставался в безопасности.
— Привет, — едва слышно ответила я и сглотнула ком в горле.
Но как он здесь оказался? Именно сейчас, в те минуты, когда я впервые за несколько дней вышла к людям. Если Леша знает наш маршрут, то и другие Охотники — тоже? Возможно, именно в эти минуты они прочесывают лес в поисках Никиты.
У меня потемнело в глазах. Чудовищным усилием воли мне удалось сдержаться и не обернуться в сторону леса. Мне надо было туда, к Никите! А приходилось стоять и смотреть, как приближается Леша.
Он был ранен — похоже, напоролся на что-то. Свежая кровь впитывалась в ткань светлых брюк. Я сказала ему об этом, но он не обратил внимания.
Леша говорил что-то ласковое, успокаивающее, но я не слушала. Громче его слов в моей голове звучало: Никита, Никита, Никита…
Леша попросил присесть рядом с ним. Я машинально подчинилась. Он что-то говорил и говорил — таким дружеским, почти родным, привычным тоном. Я слышала Лешу, но не улавливала значения слов.
Спа-отель?
Предназначение?
Судьба?
Что за бред…
Никита… Никита… Никита…
Мне нужно было избавиться от Леши. Но как это сделать? Как убежать от большого, ловкого, сильного мужчины? «Может, я выслушаю его, и он исчезнет?» — мелькнула бредовая мысль. Конечно, не исчезнет. Тогда как?..
Словно из глубины сознания до меня донесся тихий перестук колес. К вокзалу приближалась электричка, на которой я могла бы уехать в город. А что, если мне так и поступить, уехать. Отвести Охотников подальше от Никиты?
Значит, все?
Побег закончился?
Я же больше никогда его не увижу…
— Пойдем, — будто прочитав мои мысли, Леша встал и протянул мне руку.
Я могла прямо сейчас уехать и тем самым спасти Никиту. Или я просто бросала его? Тело отреагировало быстрее, чем сознание — я отпрянула. Тогда Леша подхватил меня на руки.
— Опусти! — завопила я, но голос растворился в шуме приближающегося поезда.
Апельсины выпали из пакета и покатились по перрону.
Я пыталась вырваться, но словно оказалась зажата в тиски.
— Лешечка, ну пожалуйста!..
— Угомонись, — спокойно произнес он. — Не хочу сделать тебе больно.
Но сделает, если не перестану вырываться. Теперь я в этом не сомневалась.
Тогда я не выдержала и все-таки обернулась. Лес становился все дальше. Никита становится все дальше. Мой любимый человек исчезал навсегда.
Не хочу!
Я изловчилась и со всей силы укусила Лешу за подбородок — атаковала единственным возможным способом. Он взвыл — и отпустил меня. Носком сапога я ударила его в коленную чашечку. Резина смягчила удар, но все же Леша схватился за колено. Я рванула к лесу.
Пригибаясь, побежала по пшеничному полю. Колосья хлестали по лицу. Я жмурилась, но скорости не сбавляла. Конечно, я понимала, что мой удар не мог остановить Лешу, только отвлечь. Но вдруг это пшеничное море оказалось спасательным кругом, единственной лазейкой, невероятной удачей?
Ведь может так получится — Леша поднимет голову, все еще держась за колено, — и не увидит меня. Он догадается, куда примерно я побежала, но не узнает точного маршрута. Поврежденное колено болит так, что он не рискнет гнаться за мной вслепую. А если и рискнет, то выберет неверное направление. Должно же нам с Никитой в конце концов повезти!
Я добежала до леса и только тогда оглянулась. Никого.
Пробежала еще, сколько хватило сил. Опустилась на мох и прислонилась спиной к шершавому сосновому стволу. Сердце колотилось, в висках словно молотки стучали. От долгого бега ныло в боку.
Стоило прикрыть глаза, как я видела гладь пшеничного поля — и каждый раз мне казалось, что над ней мелькала голова Леши с шевелюрой такого же цвета.
Вот так, прижимаясь к сосне, вслушиваясь в каждый шорох, каждый звук, я провела несколько часов. Только когда солнце стало клониться к закату, и по мху расползлись длинные тени, нежелание оказаться одной в ночном лесу пересилило страх перед погоней, и я выползла из укрытия.