Чайн внимательно осмотрел пистолет и взвел курок. Потом открыл крышку пороховой камеры.
— В следующий раз он тоже даст осечку. Подойди и посмотри сам.
Юноша подошел, и чемпион поднес пистолет к его глазам:
— Видишь эту дырочку?
— Да
— Когда фитиль на пороховой полке воспламеняется, огонь должен пройти через это отверстие, чтобы поджечь заряд. Оно же забито. Видишь?
— Да.
— У тебя есть булавка?
— Нет.
Жэм снял заколку и передал ее Чайну, который осторожно прочистил отверстие иглой.
— Казалось бы, такая крохотная дырочка. Но, как и многое в жизни, она имеет большое значение. От мелочей зависит успех или неудача в крупных делах.
Варлиец закрыл крышку и спустил курок.
Кэлин взял второй пистолет. Здесь, кажется, все было в порядке. Но на всякий случай он прочистил отверстие иголкой заколки.
— Не забывай чистить оружие после каждого использования, — посоветовал Шада. — Никогда не оставляй пистолет заряженным более чем на день-два. Порох разъедает металл.
— Запомню, — пообещал Кэлин.
— Итак, когда уходим? — спросил варлиец.
— Подождем еще час, — ответил Гримо. — Чем темнее, тем безопаснее.
— Этот Охотник работает один?
— Нет. С ним еще четверо.
— Чем они вооружены?
— Мечи и кинжалы. Они горцы, им запрещено иметь огнестрельное оружие. Хотя, думаю, у Охотника все же что-то будет. Не знаю, как называется, в полдлины мушкета, и дуло похоже на трубу. При выстреле издает такой свистящий звук.
— Мушкетон, — догадался Чайн. — Выстреливает примерно пятьдесят крошечных пулек или мелких гвоздей. Отсюда и свистящий звук. На близком расстоянии человека разрывает на части. С двадцати футов прошивает от шеи до паха. У тебя есть какой-то план на случай встречи с ним?
— Нет, — бодро отозвался Жэм. — Но я быстро соображаю, когда возникает необходимость.
— Мы их убьем, — сказал Кэлин.
Слова повисли в воздухе, и в пещере вдруг стало тихо-тихо. От этой тишины юноше стало не по себе. Мужчины не смотрели на него. Жэм отвел взгляд в сторону, словно любуясь игрой теней на стене, а Чайн Шада налил в кубок воды и потягивал ее не спеша, как вино. Через некоторое время Гримо заговорил, но не с Кэлином:
— Мэв дала мне немного денег. Думаю, нам обоим их хватит до Варингаса.
— Не утруждай себя, друг, и оставь деньги, — сказал Шада, — но поблагодари ее от меня. Пинанс мой старый приятель. Мы с Горайном останавливались у него на обратном пути из столицы. Погощу у него, а потом уж решу, куда двигаться дальше.
— Все равно возьми. — Гримо усмехнулся. — Ты даже не представляешь, что сделает со мной эта женщина, если я не отдам тебе деньги.
Шада кивнул:
— Хорошо. Я найду способ вернуть долг.
Кэлин чувствовал себя лишним. Мужчины не обращали на него внимания, как будто он сказал какую-то глупость. Его охватила злость. Разве не он рассчитался с убийцами Чары? Пусть думают что хотят, но перед ними не мальчишка. Они убедятся в этом, если Охотник, на свою беду, встанет у них на пути.
Его пальцы сжали рукоятку пистолета. Они поймут, с кем имеют дело, когда свинцовая пуля разорвет черное варлийское сердце Охотника.
Укрывшись за кустами жимолости, Охотник присел и внимательно осмотрел лежащее к северу открытое пространство, пытаясь обнаружить признаки движения. Это был плотный мужчина с покатыми плечами, одетый в длинный черный плащ из медвежьей шкуры. Из-за тучи выплыла луна. Охотник инстинктивно пригнулся, опасаясь, что его выдаст отблеск бледного лица или седой бороды, торчащей клочьями из-под подбородка.
В небесном свете трава казалась серебристой, и на ней ясно виднелись три цепочки следов. Повернувшись влево, Охотник обозрел старый бревенчатый мост. В это время года, когда вода в реке поднялась, мост был одной из трех переправ на территорию Пинанса. Две другие представляли собой труднопроходимые горные перевалы. В отличие от Галлиота Приграничника, Охотник не верил, что Чайн Шада остался без друзей. Кто-то помогал ему, укрывал его, и, вероятнее всего, этим добродетелем был Жэм Гримо. Жэм хорошо знал горы и мог без особого риска перевести варлийского чемпиона по любому маршруту.
Впрочем, Охотник сильно сомневался в том, что Гримо пойдет через перевалы. Дорога через любой из них была в три раза длиннее, а следовательно, и риск быть схваченным возрастал во столько же раз. Мост находился всего в нескольких милях от Старых Холмов, и путь к нему лежал через густой лес, надежно укрывавший от преследователей.
Опасность могла поджидать беглецов только на самом мосту.
Что ж, это как раз в духе Гримо. Рассчитанный риск. Игра на грани.
Охотник относился к таким играм, как к глупости, но невольно восхищался смелостью одноглазого горца и даже завидовал ему. Известия о подвигах и приключениях Гримо всегда вызывали у него улыбку.
Даже тогда, когда Гримо увел его лучшего быка.
Любой другой воспринял бы это как унижение или обиду. Для Охотника похищение быка стало золотым моментом. Приобретая животное, он ясно дал понять, что любой, кто попытается его украсть, будет обнаружен и жестоко наказан. Репутация Охотника была такова, что он не сомневался: никто — за исключением Гримо — не станет рисковать собственной шкурой. Быка держали на привязи неподалеку от дома и охраняли денно и нощно. Длинная, привязанная к калитке загона и хитро спрятанная в траве веревка была соединена с дюжиной звонких колокольчиков. Любой, кто попытался бы пройти через нее, выдавал себя одним движением. Увести быка на юг мешала глубокая, наполненная водой канава.
Охотник знал, что Гримо не устоит перед соблазном, и потому каждую ночь отправлялся в засаду с заряженным мушкетоном, ожидая появления вора.
Сказать по правде, он не собирался его убивать. Без Гримо здесь стало бы намного скучнее. Нет, ему хотелось схватить одноглазого ловкача, выпить с ним, а потом отпустить.
Но Гримо не приходил. Пятнадцать ночей кряду Охотник провел в засаде, не смыкая глаз. На шестнадцатую ночь он задремал. Всего на несколько мгновений. Но когда он открыл глаза, загон был пуст. Охотник взревел от ярости и, выскочив из укрытия, поднял на ноги своих пастухов. Двух сторожей обнаружили за рвом, где они лежали связанными. Ни один из них не видел, кто это сделал. Веревку с колокольчиками аккуратно перерезали. Следы похитителя и быка вели на юг, и Охотник со своими людьми бросился в погоню. Добравшись до канавы, они увидели, что через нее переброшены две свежие доски. Поиски продолжались всю ночь, но закончились ничем.
Вспомнив об этом случае, Охотник усмехнулся. Конечно, он и виду не подал, что происшествие доставило ему огромное удовольствие.
Впрочем, от добродушия не осталось и следа, когда мысли повернули к последнему поручению. Если Жэм Гримо будет пойман с Чайном Шадой, Охотнику придется убить его. Выбора не было. Ему совсем не хотелось браться за это дело, но Мойдарт не тот человек, которому можно отказать. Неисполнение его повелений плохо влияло на здоровье, в чем уже смогли убедиться варлийский чемпион и его приятель.
Охотнику не доставило удовольствия вешать беднягу Горайна. Борец бессвязно лопотал что-то, умоляя сохранить ему жизнь, но когда они добрались до леса, Охотник ударил его по затылку, а потом накинул на шею петлю. Дал и Винтон попытались затащить жертву на сук, но лишившийся сознания Горайн оказался неподъемно тяжелым, и Охотнику пришлось помогать им. Потом он оставил на месте данную Мойдартом записку и вернулся домой. Содержание записки осталось для него тайной, поскольку читать Охотник не умел, но уже на следующий день по деревне поползли слухи. Он с трудом скрыл раздражение. Все видели, что Гримо победил варлийца в честной борьбе. Как можно верить распространяемым небылицам? Тем не менее люди верили. Они ухватились 'за ложь, как голодный пес за брошенную сладкую косточку.
Охотник заметил движение на дальнем холме. Двое. Взяли вправо и исчезли за деревьями.
Он отступил назад и сбежал по склону туда, где прятались его люди. Дал Найдхам сидел с закрытыми глазами, прислонившись к дубу. Винтон Габио кутался в плащ. Братья Басе и Бойлард Ситон спали. Охотник растолкал их. Басе вскочил, сжимая кинжал. Охотник сделал шаг в сторону: