— Наффинк… Светлая твоя голова… Я сказал тебе… уйти…
Астрид видела, как дрожат широкие ладони сына, как плотно сжаты его побледневшие губы. И ей так захотелось подойти и обнять своего мальчика, успокоить, закрыть его от всего. Провести ладонью по взлохмаченным прядям и, как она делала это много лет назад, прошептать ему, что это сон. Просто плохой сон.
Но сейчас была настоящая жизнь. Жизнь, с которой их взрослым детям еще только предстояло встретиться.
— Упрямый… баран, — тихо просипел Плевака. — Как папка его, как дед… — невнятно бормотал мужчина, не открывая глаз. — Но голова и руки у него на месте… Уж я постарался, не благодари, — хмыкнул кузнец, обращаясь уже, видимо, к Иккингу.
Наффинк больше не мог стоять: он опустился на колени и спрятал лицо в ладонях. Рядом с ним с тихим звяканьем присела Вендла — девушка осторожно начала гладить юношу по плечу. По круглому, юному лицу знахарки текли беззвучные слезы.
— Пропустите… Дайте пройти…
Астрид оглянулась на голос: плотная толпа викингов позади нее расступилась, и на небольшую свободную площадку рядом с ними вышла девушка. Зефа замерла, скользя глазами по фигурам отца, брата, старейшины и останавливая взгляд на кушетке в глубине шатра. Руки девушки непроизвольно прижались ко рту, глаза расширились от ужаса. Уг, пришедший вместе с ней, попытался подхватить под локоть оседающую девушку, но она проигнорировала его жест. Зефа тоже опустилась на колени позади Иккинга, с другой стороны от Астрид.
— Кто?.. — хрипло выдохнул старый кузнец, с трудом открывая глаза.
Зефа не могла ответить: плечи девушки затряслись, но она не издавала ни звука. Плевака какое-то время молчал, смотря на девушку.
— Ну что ты так плачешь, Козочка?
Зефа не выдержала — она крепче прижала ладони к лицу, пытаясь заглушить громкий всхлип.
— Твой дедушка уже заждался меня… — тихо заговорил кузнец, снова закрывая глаза. — О, я расскажу Стоику… Расскажу, какой прекрасной воительницей ты стала… — Плевака улыбнулся собственным мыслям. — Каким Великим Вождем ты будешь… Таким же, как твой отец…
Теперь уже Зефа спрятала лицо в ладонях и отчаянно беззвучно замотала головой, не в силах ничего сказать. Астрид закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь убрать дрожь внутри.
— Астрид?..
Женщина вздрогнула, поднимая глаза на кузнеца.
— Да, Плевака? — она старалась, чтобы ее голос звучал ровно.
— Я бы попросил… попросил тебя приглядеть за ними… — дыхание старого викинга стало совсем тяжелым, но он продолжал говорить, — … но ты и так… прекрасно… справляешься.
Астрид каким-то чудом продолжала стоять на ногах. Но ответить она не смогла — просто кивнула.
Около нее встал Угги.
— Я был внизу, когда… — негромко зашептал ей юноша, не в силах подобрать слов. — Он сказал, что пойдет один… Мы сразу разобрали завалы, когда… Но… — Уг осекся, понимая, что сейчас эти слова никому не нужны. Какая теперь разница?..
Плевака вдруг глубоко вздохнул.
— Иккинг?..
— Да? — выдохнул мужчина.
Но старый кузнец не ответил, продолжая хрипло, прерывисто дышать.
Астрид отвернулась, обнимая себя руками и поворачивая голову к тканевой стене шатра. Рядом с ней одна часть полотна неплотно нахлестывалась на другую, и через прорезь до нее долетал тяжелый, влажный воздух.
Ее внимание привлек тихий стук. Вначале негромко, а затем все сильнее и сильнее по крыше и стенам шатра застучали тяжелые капли. Тучи, которые с самого утра собирались над островом, наконец отдали свою влагу: в одно мгновение редкие капли превратились в плотную, дождевую стену.
Такого дождя на Новом Олухе ждали на протяжении всего этого жаркого, затянувшегося лета. Проливной дождь заливал потрескавшуюся, иссохшую землю и тлеющие крыши домов, которые они не успели и не смогли потушить; поливал собравшихся под открытым небом викингов и драконов; смывал все, что осталось после битвы.
Нападение окончено. Они снова справились. Они победили.
Только кого?..
Астрид закрыла глаза, слушая, как дождь оповещает остров о начале осени. Впереди очередные, суровые холодные луны. Зима придет в любом случае — неважно, готовы викинги к ней или нет. Но они переживут и ее. Все вместе, единой семьей, единым племенем — только так. Потому что следующее лето может и не быть таким теплым и щедрым.
Женщина повернулась, когда ее муж медленно и тяжело начал подниматься на ноги. Никому не было видно его лица — только широкие, усталые плечи, покрытые тяжелой меховой накидкой Вождя. Астрид знала, что скажет Иккинг, но все равно вздрогнула, когда услышала тихий, охрипший от долгого молчания, родной голос.
— Да приветят тебя Валькирии.
========== 33. После ==========
По стенам небольшой, уютной комнаты прыгали тени жаркого очага. На полу — плотный, потертый, занимающий почти всю комнату тканый ковер. Широкое кресло, сундуки, деревянный стол, пару стульев. За небольшой ширмой в углу спряталась кровать, застеленная шкурами и тканями. Длинная настенная полка заставлена ветхими книгами — редкими сокровищами, не имеющими никакой ценности для большинства викингов.
За окном давно стемнело, но оставшаяся после дождя прохлада и сырость совсем не чувствовалась здесь, в теплом домике с узорчатой крышей. Жаркий очаг постепенно согревал и комнату, и худенькую девушку, сидящую за пустующим столом.
Тонкие пальцы воительницы отрешенно сжимали натянутые на ладони длинные рукава рубашки; волосы наспех собраны в небрежную косу; тусклые голубые глаза равнодушно скользили по комнате — она и так знала здесь каждый уголок.
Вот, например, небольшой деревянный столик возле увешанного сушеными травами очага. Кувшин на нем, сколько себя помнила Зефа, всегда был наполнен водой или сладким морсом. А вот — широкая лавка с другой стороны. Если приглядеться, то сбоку на ней можно увидеть пропиленную маленьким ножичком зазубринку. Одному Тору известно, зачем ей в детстве захотелось это сделать. Сейчас эта лавка казалась такой маленькой, а ведь когда-то Зефа могла уместиться на ней целиком. Валка складывала на эту деревянную скамеечку так много жарких шкур, что девочка буквально тонула в них, пока слушала на ночь бабушкины рассказы.
Рассказы про Старый Олух. Про дедушку и про приключения родителей. Про удивительных драконов.
…Снаружи послышались голоса, и входная дверь немного отворилась, впуская в светлую комнату холодный, сырой воздух. Черный чешуйчатый нос нетерпеливо просунулся в щель, расширяя дверной проем — ноздри дракона оживленно фыркнули, вдохнув теплый аромат дома.
Спустя мгновение Ночная Фурия была уже внутри. Беззубик махнул хвостом, заботливо толкая за собой дверь, и в тишине комнаты раздались странные, едва различимые металлические перещелкивания. С тихим рокотом дракон неторопливо, чуть прихрамывая, прошел мимо девушки — Зефа молча проводила взглядом широкие черные крылья и длинный, подметающий ковер, хвост. Снова раздались металлические щелчки, но в этот раз Зефа поняла их природу: эти тихие звуки издавал искусный механизм, скрепляющий настоящий хвостовой закрылок Фурии с почти неразличимым черным протезом.
Остановившись возле очага, дракон потоптался на месте, внимательно обнюхал пол и травы, а затем уселся поближе к огню, обвивая лапы длинным черным хвостом. Отсветы пламени заиграли на черном чешуйчатом боку, и в горле рептилии тут же гулко и довольно завибрировало. Тепло.