Но вместо этого она сказала:
— Шесть пар глаз — лучше, чем одна. Пошатайтесь по дому, осмотритесь. Я уверена, что список спрятан где-то здесь. И это должно быть какое-то очень простое, совершенно очевидное место — настолько на виду, что никто до сих пор не сумел его отыскать. Попытайтесь… и да придут боги вам на помощь!
…И тем семидесяти шести несчастным, которые лишатся жизни, если у нее ничего не выйдет!.. Но об этом Палома не стала говорить своим спутникам. Лишь по мрачному взгляду Конана поняла, что киммериец думает сейчас о том же самом — и отнюдь не уверен в успешном исходе предприятия. Он один знал всю историю от начала и до конца — и о ней, и о Месьоре… все, что она скрыла от остальных… но врожденная тактичность не позволяла варвару даже полусловом, полунамеком обнажить свое знание. Вот и сейчас, чтобы не давать никому повода для лишних расспросов, он поднялся, резко хлопнув ладонями по коленям.
— Ладно, чего тянуть! За работу, парни!
Несмотря на молодость варвара, в нем ощущался талант прирожденного лидера: одно слово — и все послушно потянулись за ним. Даже Гарбо встал и отставил кружку. Паломе пришлось взглядом показать ему, чтобы задержался немного. Когда остальные вышли из комнаты, вор неслышными шагами приблизился и сел на корточки рядом с наемницей.
— Зачем ты это сказала? — Тон его не предвещал ничего хорошего.
— Что именно?
— Ты знаешь. Ведь сказано было для меня — не для них!
А, вот оно что… Его задели ее слова начет чаши весов и уплаты долга!
Хорошо. Она на это и рассчитывала.
— Не стоит… — Палома ласково потрепала его по щеке. — Я ведь прекрасно понимаю, что ты помогаешь мне не за красивые глаза. Здесь нечего стесняться, Гарбо.
Неожиданно он дернулся, отбросил ее руку. Ощерился по-волчьи… того и гляди укусит.
— Ты… Да как ты смеешь так говорить со мной! Я не какой-нибудь ублюдок подзаборный, кому что честь, что благородство — пустые слова! Мой отец был правой рукой графа Паллия! Моего деда сам король Эмборий из собственных рук наградил Орденом Льва за битву при Инунде! И ты мне обещаешь расплатиться… как с дешевой шлюхой?! Я — твой брат, Палома, хочешь ты того или нет. Но — видят боги — в последний раз я напоминаю тебе об этом. И если для тебя это ничего не значит…
Он сам сказал это! Назвался ее братом не тогда, когда она принудила его к этому на глазах у тюремного сброда, но по собственной воле… Если бы он знал, как много это для нее значит! Сглотнув и стараясь, чтобы голос не выдал ее, наемница промолвила:
— Ты мой брат, Гарбо. И — видят боги — больше никогда тебе не придется об этом напоминать. Потому что я никогда не забуду…
Мгновение поколебавшись, она подняла руку в жесте братания — как тогда, в подземелье, — и Гарбо коснулся ее ладони своей.
— Ты справишься, я знаю, — прошептал он, обняв ее за плечи.
Палома отстранилась со смехом.
— Теперь мне ничего другого не остается… Ладно, ступай, помоги остальным. Мне надо немного побыть одной…
Грациозно поднявшись, коршенский вор вышел из комнаты. Вскоре его веселый голос послышался с лестницы. Кому-то он советовал простучать ступени на предмет тайников, кого-то посылал слить воду в купальне… В общем, с появлением Гарбо в доме все забурлило. Оставался лишь вопрос — что это даст ей, Паломе?
…Оставшись в одиночестве, она, после трех глубоких выдохов и коротенькой молитвы сосредоточения, перешла в состояние глубинной восприимчивости — как учил ее в свое время жрец Теренций…
Шум, доносившийся снаружи, ничуть не отвлекал ее — наоборот, его нити вплетались в общую канву, добавляя необходимые стежки.
Суета, бессмысленное хождение взад и вперед, смех и болтовня ее друзей были сейчас необходимы девушке, как воздух. Именно за этим она попросила их всех прийти сюда. Не потому что рассчитывала, что кто-нибудь и впрямь отыщет тайник… нет, дело было в ином.
Трудно объяснить. Просто порой, когда очень сильно желаешь что-нибудь отыскать, в определенный момент следует прекратить поиски. Перестать действовать в мире, который враждебен ищущему, ибо скрывает в себе вожделенную цель. В этот самый миг нужно успокоиться. И дать миру возможность самому раскрыть тебе свои секреты. Преподнести искомое на раскрытых ладонях…
Ее друзья были необходимой частью этого мира. Собрав их здесь сегодня, Палома пыталась поторопить события. Если все элементы головоломки на месте — то скоро, очень скоро все решится.
Она поймет… А пока ей не нужно было даже думать ни о чем. Только слушать. Смотреть. Впитывать и внимать…
…Да не стой ты столбом, отодвинь эту штуковину…
…А тут смотрел кто-нибудь…..К Нергалу эту вазу, зачем ты ее тащишь, Эрверд…
…Ниано, взгляни на это уродство! Видишь, какие завитушки на колонне? Пусть мне еще кто-нибудь скажет, что у немедийцев есть вкус!..
…Смотрите, что я нашел! Конан, ты только взгляни на этот меч!.. Для украшения? Вот досада, я-то думал…
…Пустая твоя голова…
…Вино наверху осталось…
…Гарбо! Эй, кто-нибудь видел Гарбо?..
…Да прекратите орать, в конце концов!..
Нет, нет, не прекращайте, хотелось ей крикнуть. Все не так! Что-то… не складывается…
Нахмурив брови так, что даже лоб заныл, Палома попыталась понять, что же неладно.
Интуиция не обманывала, ей необходимо было сделать то, что она сделала — и все же… чего-то явно не хватало. Картинка зияла пустотами. Может быть, если она сама пройдется по дому…
Поднявшись с места, девушка медленно обошла весь второй этаж по кругу. Здесь ничего не изменилось с прошлого раза, только, может, разгром стал еще ужаснее. Перевернутые кресла, выпотрошенные, как коровьи туши, диваны, разбросанные безделушки, сорванные со стен гобелены с отпечатками грязных сапог, осколки ваз и посуды, порванные ковры… Медленно, не обращая внимания на своих спутников, она спустилась по лестнице. Прошла на кухню, едва не споткнувшись о россыпь глиняных мисок, затем в купальню, и наконец остановилась у входных дверей.
Какая-то неумолимая сила властно тянула ее наружу.
Кто-то — кажется, Конан, — окликнул ее, но она даже не обернулась, чтобы ответить. Просто не могла.
* * *…Маленький дворик был пуст. Среди зеленой травы вилась посыпанная песком дорожка, серая в наступивших сумерках. Чернели кусты, точно скалы у моря.
Справа, за каменным забором, слышались голоса — золотых дел мастер Газир собирал свое семейство. Может, это он владеет той недостающей нитью, отсутствие которой Палома ощущала все острее с каждым мгновением? Но нет. Когда она смотрела в ту сторону, чувство опустошенности не проходило. Разгадка крылась не там.
С усталым вздохом опустившись на ступеньки, наемница попыталась понять, где же она допустила ошибку? Интуиция вела ее все это время, точно, безошибочно. Похоже, она просто не сумела учесть все необходимое. Не справилась… А день стремительно летел к завершению.
Но почему это так тревожит ее?
Тайная служба Немедии вполне довольна тем, как завершилась история со Скавро — Ринга ясно дала ей это понять в своем письме. Даже перед Коршеном совесть наемницы чиста: едва ли Клан Кречета в ближайшее время решится повторить свою попытку. Так почему бы не успокоиться? Не оставить все как есть? Из-за этих семидесяти шести человек, которых завтра кровники Месьора хладнокровно предадут смерти? Но ведь среди них есть и предатели! А невинные… ну что ж, редкая война обходится без жертв. Если бы замыслы Скавро исполнились, пострадало бы куда больше народу! И все же…
Она не могла оставить все как есть!
Чуть заметное движение в саду привлекло ее внимание, вмиг прервав печальный ход мыслей наемницы. Она пристально вгляделась в темноту — и вдруг…
От облегчения ей захотелось плясать. Кричать во все горло, как перепившийся бродяга. Топать ногами, пока мраморная кладка ступеней не разлетится в мелкое крошево. Но вместо этого она сказала очень тихим, спокойным голосом, так что ее мог слышать лишь человек, скрывавшийся за кустами, в нескольких шагах от крыльца.