Стоимость этого парового человека была 2000 долларов, но изобретатель полагал, что следующие экземпляры будут стоить всего 300.
Статья, собственно, и была рекламой, в которой изобретатель пытался привлечь покупателей. Судя по всему, попытка оказалась безрезультатной, ибо никакого распространения в качестве транспортного средства паровые люди не получили.
Все, что осталось — статья, фотография парового человека и патент, который изобретатель получил 24 марта 1868 года. В патенте, кстати, фамилия изобретателя была обозначена как Drederick, и, скорее всего, это и есть настоящая фамилия машиниста. Впрочем, в англовики его называют Zadoc P. Dederick, и для этого, вероятно, тоже есть какие-то основания.
В 1868 году Дредерик был еще очень молод — ему было всего двадцать два года, однако работу над своим изобретением он начал за шесть лет до того. Вероятно, одному ему расходы на изготовление было не потянуть, так что, хотя в газете изобретателем называется только Деддрик, производителями парового человека называются уже господа Деддрик и Грасс (в патенте, соответственно, Дредерик и Грасс).
Паровой человек был ростом семь футов и девять дюймов (2,36 м) и весом в 500 фунтов (почти 227 кг). Небольшая паровая машина находилась в туловище, трубой служила шляпа-цилинр из жести. Для того, чтобы не пугать лошадей, механизм предполагалось обрядить в штаны, жилет и сюртук. Паровые краны и датчики, размещенные за спиной парового человека, предполагалось замаскировать рюкзаком. Довершала все голова из белой эмалированной жести, на которой нарисовали темные волосы и лицо с усами.
Уголь для двигателя советовали возить под задним сидением повозки, а воду — под передним. Рассчитывали, что запаса должно хватить на полдня. Каждые два-три часа водитель должен был расстегивать жилет парового человека, открывать дверцу топки, добавлять уголь, застегивать жилет.
Впрочем, как уже говорилось, это транспортное средство покупать никто не спешил. Однако, возможно, эта заметка попалась на глаза писателю Эдварду Эллису, который полгода спустя опубликовал первый американский фантастический бульварный роман «Паровой человек в прериях»
А может, просто так совпало. В том же 1868 году другая американская газета, из другого штата, тоже сообщила о паровом механическом человеке. изготовленном другим умельцем. Правда, об этом до наших дней дошло лишь несколько газетных фраз, и неизвестно, как этот паровой человек выглядел и насколько был работоспособен.
Глава 6
Ночами у нас чаще всего было тихо и мирно: не война же. Цивилизованные индейцы больше воевать не хотели, дикие до наших краев не доходили, не угомонившиеся бушвакеры и джейхоукеры всех рас все здешние делишки старались обделывать по возможности без шума: все-таки в городе стоял большой армейский гарнизон, а потому и в округе количество военных слегка повышено и с ними задираться не с руки. Излишне вооруженные люди заглядывали, конечно, и в салун, и в аптеку, и в магазин, и в бани, стесняясь почему-то проехать дальше в Форт-Смит, но все дружно делали вид, что никто ни о чем не догадывается, с чего это наши гости такие стеснительные. Все равно гости такого типа в округе редко задерживались: одни держали путь из Техаса в Миссури, другие из Миссури в Техас.
Негры, которые жили в поселке за кузней, ночной активности в районе Пото-авеню тоже не проявляли: воровать у нас было нечего, а вероятность получить заряд дроби от пробужденного невовремя домохозяина была довольно большой. Они и в дневное-то время к нам не очень-то наведывались, разве что женщины-поденщицы приходили стайкой, отрабатывали и уходили такой же пестрой стайкой. Ку-клукс-клана мы на нашей Пото-авеню так и не создали, поленились, но было похоже, что в Арканзасе не все были такие ленивые, как мы: поговаривали, в штате за последние месяца три найдено с полсотни убитых негров из тех, кому больше всех надо. И если вы полагаете, что в масштабе штата 15–20 покойников в месяц — это ничего особенного, то ошибаетесь. У нас тут, конечно, Дикий Запад и бандитская вольница в наличии (да и вообще арканзасцы славятся буйным нравом), однако убийство все равно воспринимается как ЧП, пусть даже убили какого-то негра. Учитывайте, что тут у нас идиллическая сельская местность, а не беззаконные золотые прииски.
Тем не менее, несмотря на безмятежные ночи, привычка запирать двери на ночь у нас все-таки была: не в городе живем, а у нас на выселках всякое может случиться.
К нам в Уайрхауз по ночам стучались редко: это чаще всего нездешние путались в поисках доктора («Первый дом у Проезда — это разве не вы?»), и чаще всего доктора звали к роженицам из накапливающегося на лугу табора переселенцев, хотя однажды среди ночи мне довелось помочь дотащить до доктора укушенного змеей парня, а потом еще ассистировать доктору при ампутации… ну, не буду уверять, что от меня такая уж большая помощь была, я старательно отворачивался и в обморок не свалился только благодаря нашатырному спирту, а ведь, казалось бы, бывалый человек, и на «Султане» тонул, и бандитов убивал… Все-таки смотреть, как от живого человека кусок отпиливают — это здоровенный шмат цинизма в душе должен быть. Правда, и зрелище будто обугленной от яда руки — это тоже не для слабонервных.