зависть. Беженцы более приятные и изысканные люди, чем большинство из тех, кого они встречают, и они видят разницу и негодуют из-за нее».
И когда правительство Конфедерации освободило от призыва в армию крупных рабовладельцев, нерабовладельцы слегка не поняли: это как, мы тут воевать будем насчет свободы и негров, а те, кого это больше всего касается — останутся в тылу?
В округе Кук, где находился Гейнсвилл, тридцать человек подписали петицию против такого хитровыдуманного призыва.
Наиболее дальновидные жители региона, не желающие воевать принципиально, начали поглядывать, куда бы им свалить подальше от призывной комиссии. Из городка Комфорт (это дальше к югу за Далласом) шестьдесят два немецких колониста, не желая воевать, отправились в Мексику. Далеко они не уехали, их перехватили рейнджеры Джеймса Даффа, половину перебили, кое-кого повесили после захвата в плен. Народ в окрестностях таким подходом к делу впечатлился и две тысячи человек ушли в леса и холмы — кто в партизаны, а кто просто так, по глухим местам отсиживаться.
В Гейнсвилле решили не ожидать, когда уклонисты и юнионисты уйдут в партизаны. Два самых крупных рабовладельца, Уильям Янг и Джеймс Бурланд (на двоих у них получалось более четверти всех негров округа) занимали высокие должности, дававшие большие полномочия. А если эти полномочия еще и малость превысить, вообще хорошо получится. Бурланд был командиром батальона войск штата Техас, который назывался «Пограничный полк». Янг командовал 11-м Техасским кавалерийским полком, но в то время находился дома в длительном отпуске по болезни.
Янг и Бурланд арестовали около двухсот человек в пяти округах, свезли в Гейнсвилл и начали судить, причем из двенадцати присяжных семеро были рабовладельцами. Впрочем, по техасским законам этот суд все равно не имел юридического статуса.
Присяжные начали судить подозреваемых в мятеже и государственной измене, признав виновными простым большинством голосов. После восьми обвинительных приговоров жюри решило потребовать большинства в две трети голосов для вынесения приговора. Это привело к отмене последнего приговора. Осужденные были приговорены к повешению в течение двух суток. Некоторые были казнены в считанные часы.
После того, как присяжные оправдали нескольких человек, толпа пригрозила линчевать всех оставшихся заключенных. Глава жюри назвал им 14 имен. Эти люди были вывезены из тюрьмы и, без судебного разбирательства, повешены. Суд объявил перерыв.
Несколько дней спустя застрелили полковника Янга. Его сын, капитан Джеймс Янг из 11-го кавалерийского полка, одного из убийц застрелил, другого повесил, приказал повесить еще девятнадцать человек, которых суд незадолго до того оправдал, а потом съездил застрелить редактора шерманской газеты Patriot, который выразил одобрение после убийства полковника.
Подобные судилища происходили во многих местах в Техасе, но «Великое повешение в Гейнсвилле» вошло в историю Гражданской войны как самое крупное линчевание. Здесь повесили сорок одного человека и застрелили троих.
Иллюстрация из Иллюстрированной газеты Фрэнка Лесли, 20 февраля 1864 года.
Группа мужчин была арестована в Шермане, и тут собрались учинить такой же суд, но бригадный генерал Джеймс У. Трокмортон, хоть и был конфедератом, вмешался и смог спасти всех, кроме пятерых, которых уже линчевали.
В числе этих пяти был отец Карла Вебера (вы еще помните этого парня, который мелькнул во второй книге?)
Карл Вебер, хоть и был в то время совсем юным, вполне мог оказаться среди арестованных, но избежал этого по чистой случайности: поехал охотиться, а когда вернулся с несколькими куропатками, обнаружил, что мать рыдает, дом слегка пограблен, а отца увезли. Пока метался по округе, узнавая, куда везли арестованных, пока искал родственников и сочувствующих, его дядька Руперт, тоже по чистой случайности избежавший ареста, пробился к Трокмортону, которого по довоенной привычке именовал сенатором. Сгоряча его чуть не пристрелили, обстановка в Шермане тогда была очень нервная, но Трокмортон и сам уже пытался предпринимать какие-то меры.