Когда суматоха малость улеглась, я повел их в сарай показывать свои успехи и рассказывать об организованной лаборатории.
– Это прямо сказка, – позавидовал Норман. – Я бы тоже так хотел: заниматься чем хочется, но при этом жалованье получать.
– Ну… чтобы вот именно совсем «чем хочется» – это не получится, – признался я. – Но где-то близко к этому – почему нет? Жалованье будет поменьше того, что ты получал в «Вестерн Континентал»…
– Я с удовольствием буду работать под вашим руководством, мистер Миллер, – без раздумий сказал Норман.
– Нет, это я с удовольствием буду работать под вашим руководством, мистер Ирвинг, – возразил я и пояснил: – Я уже привык работать под твоим началом, да и руководитель из меня никакой… нет уж, лучше ты. Я и с Фицджеральдом это согласовал на случай, если ты согласишься.
Норман смотрел на меня, помаргивая ресницами. Я помалкивал, не мешая ему переварить новости.
– Прекрасно, – промолвил наконец Норман. – Дай-ка мне почитать все эти бумаги, – он потянул к себе папочку с соглашением. – И что ты там говорил насчет нового дома?..
Он ушел с бумагами на затененное крыльцо, сел в плетеное кресло, разложил бумаги на табуретке и погрузился в дебри бюрократии.
– Для меня, конечно, работы не будет, – со вздохом сказал Джейк.
– Как это не будет? – удивился я. – Кто нам будет модели делать? Ты же знаешь, из какого места у меня руки растут, как же я без тебя?
Джейк вроде как воодушевился, спросил, есть ли для него работа вот прям щас, еще больше воодушевился, узнав, что пока нет, и небрежно заявив, что он сходит к знакомым поздороваться, исчез. Вроде он позже мелькал во дворе у Макферсона, но я не присматривался: может быть, почудилось.
Я издали посмотрел на Нормана и почему-то решил, что чтением он будет занят долго. Поэтому пошел искать Бивера. Возвращение друзей, это, конечно, праздник, но комплектование чертежей – работа срочная и никто ее за нас делать не будет.
Бивер обнаружился на заднем дворе, практикующийся в езде на велосипеде. С этим у него не очень получалось, но он не отчаивался. С крыльца на него со снисходительной улыбкой посматривал Фокс.
– Билл, – позвал я. – У нас еще уйма работы…
Бивер с сожалением поставил велосипед у крыльца и потащился за мной в сарай. Мы поработали до обеда, после обеда к нам присоединился Норман и в сарае стало тесновато. Норман, правда, не столько работал, сколько посматривал, однако на данном этапе нам важно было побыстрее от комплектования избавиться, а объяснять нашему новоявленному главному инженеру какие-то нюансы было иной раз долго.
Наконец мы упаковали все чертежи и сопутствующие документы в пухлый пакет, я отобрал велосипед у Шейна Келли и шустренько сгонял в город на почту в надежде, что еще успею отправить пакет в Миссури с проходящим почтовым дилижансом из Литл-Рока. Успел, между прочим. Отъезжая от почты, я повстречал майора Хоуза, и он увлек меня в бар, где жаловался на дурные манеры Икабода Хикса. Я поддакивал. Хоуз передавал привет Норману и сожалел, что «Вестерн Континентал» предпочел такой выбор персонала. Я кивал, а потом ушел, отговорившись тем, что уже сильно стемнело, а на моем велосипеде нет фонаря.
В самом деле, как-то не очень уютно катить на велосипеде по грунтовке в глухую ночь. Мало ли что под колесо подвернется.
В нашем сарае горел свет. Я закатил велосипед внутрь и увидел Нормана. Тот меланхолично листал мой пухлый блокнот, который я забыл на чертежной доске, и разглядывал эскизы.
– На английский язык свои записи перевести не хочешь? – спросил он, подняв голову. – Вот это у тебя что?
– Механический карандаш, – ответил я, глянув на эскиз.
– Хм, а я-то подумал… Но это, надеюсь, велосипед?
– Мопед. Велосипед с ДВС, – объяснил я.
– Хм. Почему не электрические батареи? – спросил Норман. – Ты же у нас любишь все электрическое…
– У тебя есть годный аккумулятор?
– Можно подумать над этим вопросом, – отмахнулся Норман.
Я покивал.
– В общем, завтра переведи десяток листиков, а? – Норман передал мне блокнот. – У меня тоже кое-какие идеи есть, да и Биверу я сказал, чтобы он над идеями подумал. Завтра соберемся и помозгуем над планом работ.
– Да, сэр! – отсалютовал я начальнику блокнотом.
Часть 2
Кусок Канзаса, примыкающий к Канзас-сити, а также железные дороги, связывающие Канзас-сити, Ливенуорт и Лоуренс ("резня в Лоуренсе" 1863 года поминалась уже когда-то раньше). До войны – край индейских резерваций, что немного отражено в топографических названиях типа Делавер-сити или Шауни. Если присмотритесь, то на южном берегу Канзас-ривер увидите деревушку Монтичелло, где до войны несколько месяцев подвизался в качестве констебля Билл Хикок. Впрочем, нас сейчас больше интересует округ Виандотт. Именно в нем сейчас находится Дуглас Маклауд.