Во всех этих случаях к строениям вокруг станции относились как к заведомым времянкам: некоторые торговцы даже домов не строили, а просто ставили перед наспех сбитыми хибарами фальшфасады для солидности - в общем-то довольно распространенный на Западе строительный прием.
Вполне ожидаемо, что самым первым строением на западной окраине поселка, самозародившегося вокруг станции Армстронг, оказалась пивная, и не менее ожидаемо, что она глядела на улицу как раз таким фальшфасадом. Само строение было сколочено из щелястых дощатых щитов и прикрыто на случай нечаянного дождя брезентом. Пиво, впрочем, обычно здесь подавали вполне пристойное, а потому Дуглас спешился, кинул поводья и четвертак подбежавшему подростку, чтобы устроил лошадь в платной конюшне, и ступил под сень питейного заведения. Здесь было душно, но по крайней мере, солнце пекло брезентовую крышу, а не кожу.
Встретить старожила здесь было довольно маловероятно, но тем не менее, такой нашелся. Загорелый до черноты дедок, скучающий над кружкой пива, успел рассмотреть в дверном проеме, оказывается, в подробностях лошадь Дугласа, и меланхолично процедил, когда Дуглас сделал первый глоток:
- А это не Гриндерова ли лошадь, парень?
Дуглас помимо воли оглянулся сперва на улицу, потом на дедка.
- Ну да, - подтвердил он. - Одолжил у него.
- И как там старый Гриндер поживает? - спросил дедок. - На тот свет не собирается?
- Его загонишь, пожалуй, - пробормотал Дуглас.
Старый паромщик на Делавер-кроссинг последние годы отошел от дел и передал их более молодым родичам, но за жизнь пока держался крепко.
- Что, железную дорогу ругает?
- Ну да, - подтвердил Дуглас. - Как железную дорогу построили, совсем нет никакой прибыли магазин держать.
Старый Гриндер пришел в эти края еще в тридцатых, с делаварами, у него и жена-то из делаваров и, оглядевшись на новом месте, поставил дом на левом берегу Канзас-ривер как раз в том месте, где реку пересекала старинная индейская тропа с севера на юг. Одновременно, по этому левому берегу шла дорога с востока на запад, и получилось, что его дом стоял на этаком перекрестке. Так и назвали место: Перекресток делаваров, Делавар-кроссинг. В былые времена направление "восток-запад" было самым оживленным, и в магазине Гриндера товары для переселенцев не залеживались. Однако последнее время поток переселенцев иссяк: они теперь ехали поездом до Топеки.
- А ты Гриндеру родич, что ли?
Этот вопрос поставил бы Дугласа в тупик, если б он всерьез решил на него отвечать. А так он отмахнулся:
- Не думаю.
- Я к тому, - пояснил дедок, - что Гриндер свою скотину незнакомому человеку не даст.
- Какой же я ему незнакомый человек? - поднял брови Дуглас. - Я его лет с четырнадцати знаю. Я нездешний, но у меня в этих краях родня, так иногда приезжаю, - объяснил он и присмотрелся к дедку внимательнее. - А вы не Молодой ли Джонсон?
- Э, это когда я молодым был?.. - оживился дедок. - Как брат мой помер, так и стали забывать, что были такие Старший да Молодой Джонсоны, так, из местных кто по привычке назовет. А ты чей, значит?
- Я правнук Люси Фармер.
Когда-то Молодой, а нынче просто Джонсон поднапряг память:
- А не тот ли ты белянчик с востока, которого Бак звали?
Дуглас покивал. Троюродные кузены когда-то начали дразнить его Бакай (buckeye, "оленьи глазки" - разговорное название конского каштана и одновременно прозвище уроженцев штата Огайо), потому что его семья переселяться из Огайо не собиралась. Очень быстро Бакай превратилось просто в Бак, и теперь большая часть его знакомых в этих местах даже и не знала, что на самом деле его зовут Дуглас.
- Не узнать! - промолвил Джонсон, разглядывая его. - А сейчас ты по делам или в гости приехал?
- По делам, - ответил Дуглас и вынул из кармана записную книжку с вложенной фотографией. - Вот этого человека ищу. - Он постучал пальцем по одному из трех изображенных на карточке людей.
Джонсон дальнезорко пригляделся, отводя голову от фотографии:
- А что он натворил?
- Он исчез. Где-то между Канзас-сити и Лоуренсом.
- С деньгами? - проявил понимание ситуации Джонсон.
- С документами. Не денежными, но важными. На этой неделе.
Джонсон внимательно рассмотрел фото:
- Нет, не видал. Он же, наверное, поездом ехать должен был?
- Железнодорожники его не помнят.
Джонсон сочувственно покивал:
- Народу сейчас много ездит...
Бармен, который слушал этот разговор и между делом тоже рассмотрел фотографию, проронил: