Если пациент пережил лечение, назначенное для третьей стадии, для четвертой стадии рекомендуется дальнейшее кровопускание или прикрепление пиявок. Давать еще больше таблеток каломели, магнезии, камфары, опия и морфина, и если на этой стадии холеры появится последовательная лихорадка или брюшной тиф, может потребоваться применение тонизирующих средств и стимуляторов, таких как сульфохинин, винная сыворотка, скипидар и т. д. "
Я оторопело слушал, как надлежит издеваться над несчастным холерным больным. Прочие, кажется, тоже впечатлились, разве что Джейк начал порываться рассказать что-то из своей богатой на чудеса медицины военной карьеры. Николсон продолжал чтение, помахивая ему ладонью: «помолчи, мол, потом расскажешь».
– Ну что на этот счет скажет ваша микробная гипотеза? – спросил Николсон, закончив чтение.
– А каломель – это что? – сперва спросил я.
– Что, в России каломели не знают? – удивился Норман.
– Может и знают, – осторожно сказал я, – только у нас она по другому называется.
– Хлорид ртути, – ответил Николсон.
– И в каких дозах ее назначают? – на всякий случай спросил я.
– Двадцать гран четыре раза в день считается самой щадящей для организма дозой, – сказал Николсон.
Я начал вспоминать, сколько там гран в унции: 450? 480? Проклятая неметрическая система! Ну почему они до сих пор в граммах считать не научились? Суточная доза хлорида ртути получалась настолько большой, что я не поверил своим вычислениям: где-то около пяти граммов! Но даже если я и ошибся на порядок, все равно получалось очень много.
– О-о, – пробормотал я. – Теперь я понимаю, почему там сказано «если пациент пережил лечение»… Это если его не убьют холерные вибрионы, то обязательно убьет ртутное отравление или потеря крови…
– А как лечат холеру у вас? – спросил Норман.
«Антибиотиками!» – подумал, но не сказал я, а вслух промямлил:
– А я знаю? Я же не медик. С обезвоживанием организма как-то борются! Не ртутью же травить!
– А вот да! – вмешался наконец в разговор Джейк. – И с самом деле, много ее доктора дают, слишком много. Зубы из-за нее так и вываливаются, а кожа и прочее мясо гниет! И вообще… у нас вон генеральный хирург на докторов ругался: каломель не употребляют, а злоупотребляют. Хотел вообще убрать каломель из госпитального снабжения.
– И что? – с интересом спросил Николсон.
– Его самого убрали, – закончил рассказ Джейк. – Доктор Хаммонд, слыхали?
Уильям Александр Хаммонд (28 августа 1828 – 5 января 1900)
– А я слыхал, его за какие-то злоупотребления сняли, – сказал Николсон.
– Ага-ага, – с сарказмом отозвался Джейк. – Не ту мебель для госпиталей покупал, как же, как же! Нет, сэр, его именно из-за каломели убрали. Такая буча была, целое «Каломельное восстание».
– Ну, возможно, в чем-то он прав, – допустил Николсон. – Каломель действительно не так уж хорошо организмом переносится. И назначать ее при вросших ногтях на ногах или детям при прорезывании зубов – это, пожалуй, чересчур. Но сифилис и рак же надо чем-то лечить? Как ваша микробная теория объясняет рак, мистер Миллер?
– Никак не объясняет, – отмахнулся я.
– Что вы к нему привязались, доктор, – молвил Норман меланхолично. – Он же не врач, действительно. Лучше бы анекдот какой-нибудь медицинский рассказали…
– Знаю я их медицинские анекдоты, – пробормотал я. – Все они какие-то людоедские.
– Да, есть немного, – неожиданно согласился Николсон. – Но когда целыми днями варишься в госпитальной жизни, среди этих увечных и поносных, неминуемо начинаешь смеяться над тем, от чего нормальным людям скорее жутко. Вроде рассказов о докторе Листоне.
– А расскажите, – предложил Джемми.
– Доктор Листон жил в Англии и прославился очень быстрыми ампутациями, – начал Николсон. – А иначе нельзя было: в те времена еще морфий не изобрели, а без морфия ампутацию делать… – он замедлился, как будто вспоминал что-то личное, – … без морфия ампутацию надо делать как можно быстрее. Вот он и старался: мог отпилить ногу за две с половиной минуты – а это, знаете ли, очень быстро, я так не смогу. Но при этом вечно с ним какие-то казусы случались: то пациенту мошонку заодно с ногой отхватит, то пальцы своему ассистенту… Ассистент помер от гангрены, пациент с отпиленной ногой помер от гангрены, да еще зритель, которого Листон нечаянно пилой зацепил, помер от испуга. Подумал, наверное, что и ему что-нибудь отпилят. Итого один пациент – три трупа.