В чертеже пробка называлась не пивной, а «для консервирования», авторами назывались я и Фицджеральд, станочек был чисто фицджеральдовский (я, впрочем, и не претендовал), на все это дело надо было брать патент, с Барнеттом все согласовано. Пивовары были пока не в курсе, какое счастье на них свалилось, потому что консервировать пиво пока никто не пробовал. Во всяком случае, в тех работах Пастера, которые Фицджеральду удалось разыскать в библиотеках и книжных магазинах восточных штатов, ничего о пастеризации пива не было, да и вообще никто ничего о пастеризации чего бы то ни было не писал. Фицджеральд написал письмо французскому ученому, который сейчас занимал пост директора по научной работе в Эколь Нормаль, но ответа пока не получил.
Автор хихикнул: и, похоже, еще не скоро получит. Пастер к этому времени уже был довольно известным ученым, и, кстати, уже изобрел процесс пастеризации вина, но никто этот процесс в то время пастеризацией не называл. У него как раз готовилась к печати монография 1866 года – «Исследование о вине». Пастер выдвинул следующие теоретические и практические постулаты: для улучшения качества вина необходимо регулировать жизнедеятельность микробов, ибо нет болезней вина, возникающих без участия микроорганизмов. Пастер доказал, что различные заболевания вызываются разными микроорганизмами; следовательно, если вино и бутылки нагреть до 50–60 °C, то вино не будет портиться и выдержит продолжительную транспортировку. В пиве, естественно, шли аналогичные процессы, однако пивом Пастер пока не занимался. Его монография «Исследование о пиве» в нашей реальности вышла только десять лет спустя, в 1876 году. И только после этого началась история пастеризованного пива.
Однако растревоженные болтовней Дэна миссурийские пивовары начали опыты с консервацией пива: их поджимала конкуренция с пивоварами из Висконсина и Иллинойса – на Запад продвигались железные дороги, и от того, кто успеет перехватить снабжение пивом растущих как грибы новых городков, зависели живые деньги. Нет, в первую очередь на Запад пошло пиво в бочках, но бутылки – это же дополнительный ресурс, разве нет? Так что в реальности Дэна бутылочное пиво появилось в начале 1870х годов, а научная база в виде монографии Пастера подоспела позже.
И, заметит Автор, пивная пробка в нашей реальности была запатентована только в 1892 году.
Вот такие дела.
Глава 3
– Мистер Миллер, я должна с вами серьезно поговорить! – миссис де Туар была настроена решительно.
– Что такое? Не хватает денег на какие-нибудь туфли?
Совершенно неожиданно для себя я оказался отцом почти взрослой дочери. Нет, ну о чем я думал, когда увозил из Иллинойса Эмили Хокинс? Что главное – увезти ее от миссис Уоллис, а дальше само наладится? Угу-угу. Мы в ответе за тех, кого приручили. Нет, прокормить лишний рот не проблема – но это ж девочка! Ей платьица нужны, туфельки, шляпка… А кто будет ей это покупать? Не миссис же де Туар, у нее денег мало, только-только Сильвию прилично приодеть.
За год, проведенный вместе под сенью миссис Уоллис, девочки сдружились так, что совсем сроднились. И теперь смотрели на жизнь так: если у Сильвии ленточка – то и у Эмили ленточка. Если у Эмили платочек – то и у Сильвии платочек. То есть все обновки надо было покупать в двойном количестве и желательно одинаковое. Поэтому мы с миссис де Туар рассудили так: она присматривает за девочками, покупает им, что нужно, половину стоимости покупок оплачиваю я.
И если вы желаете возразить, что Эмили уже достаточно взрослая, чтобы пойти работать… ну, теоретически – да. Практически – тоже да. Ни закон, ни обычай не запрещали Эмили работать и зарабатывать, беда только в том, что условия работы и заработок для девочки-подростка у нас в Форт-Смите не сильно отличались от жизни у миссис Уоллис. Неквалифицированный женский труд вообще в это время по всем Соединенным Штатам оплачивался очень скудно, так что в лучшем случае Эмили могла рассчитывать на 2 доллара в месяц плюс жилье плюс кормежка, рабочий день ненормированный. Фабрик, где требовался женский труд, в Форт-Смите пока не завелось, а домашняя прислуга оплачивалась весьма скудно. Хорошо зарабатывали у нас в городе разве что прачки, но вот эта тяжелая работа точно была не для подростка, а для физически сильной женщины из той породы, что коня на скаку остановят, да и занимались стиркой у нас в основном негритянки.
Форт-Смит, надо сказать, во многом был городом не столько западным (читай «вестерн» в русском значении этого слова), сколько южным – хлопок, табак и всякое, – и потому у жителей существовали кое-какие предрассудки насчет того, чем не может заниматься белый человек, и особенно – белая девушка. И работать по найму для белой девушки – нет, ни за что, лучше смерть! На том миссис де Туар стояла твердо.