– Это как – одноколесные? – спросил Бивер.
– Опытный велосипедист на много способен, – сказал я. – Я бы сейчас попробовал показать вам, как на одном колесе ездят, но я только что позавтракал и мне лень. Это не так сложно. Вот по вертикальной стене поездить – я не возьмусь.
Бивер поставил на стол ребром раскрытую ладонь, изображая вертикальную стену, и с оторопью уставился на нее:
– Но как???
– Не так, – сказал я. – Что случится, если велосипедист на большой скорости заедет в огромный шар?
– Ну… – Бивер показал пальцем по согнутой ладони, – он немного прокатится вверх и съедет вниз.
– А если он въедет в шар на еще большей скорости?
– Он сделает петлю по внутренней поверхности шара…
– А если скорость не снизит?
– Несколько петель…
– А если при этом он будет ехать не прямо вверх, а чуть в сторону?
– То через несколько кругов может оказаться, что велосипедист делает петлю в плоскости, параллельной земле… О! – воскликнул Бивер, круговыми движениями поводя перед собой оттопыренными указательными пальцами. – Ты уверен, что это возможно?
Я был уверен, потому что когда-то в детстве видел в цирке такой трюк на мотоцикле.
– Я не уверен, что на нашем велосипеде можно развить такую скорость, – отозвался я. – А в самом-то трюке я уверен, это чистая механика.
– Ну да, – согласился Бивер. – Просто центробежные силы. Надо будет посчитать на досуге, – добавил он задумчиво.
– Meine Herrschaften! – вкрадчиво прошелестело у нашего стола. – Торокие коспода уже позавтракать?
– Я-я, фрау Шварц, – бодро ответил я, оглядываясь на опустевшую веранду. – Пойдемте домой, джентльмены, что-то мы с вами засиделись…
Глава 3
Наша Пото-авеню зародилась как-то стихийно, поэтому сперва городским планом не учитывалась, вроде как наш Риверсайд – отдельное селение. Потом городские власти спохватились: город пухнет как на дрожжах и не иначе как будет расширяться на юг и все больше сближаться с рекой Пото. И вот исторически сложилось, что надо или Пото-авеню как-то иначе перекладывать в районе Риверсайда, или смириться с тем, что Пото-авеню с Проездом организуют перекресток, и вот от него и надо расчерчивать будущие кварталы. Выбрали второй вариант. Красивой по линеечке расчерченной сетки, общей с городской планировочной сеткой, уже не получалось, поэтому начали чертить как есть, и в результате план будущей застройки города стал состоять из двух красивых сеток, сшитых на быструю руку как-то вкось.
Зато стало очень наглядно заметно, что Пото-авеню, которая из города удалялась по новой сетке как приличная авеню, плавно изгибалась вокруг бугра, на котором стояла кузница, потом вкось пересекала несколько намеченных на карте, но пока не построенных кварталов, еще раз искривлялась около сгоревшей в войну фермы и Риверсайд уже пересекала под перпендикуляром к своему изначальному направлению. По этому поводу ей в районе Риверсайда полагалось бы стать не авеню, а стрит, но мы уже привыкли, и хрен нас кто заставит переучиваться, решили местные жители.
Кварталы в Форт-Смите нарезаются стандартным размером: квадрат со стороной в триста футов, или девяносто один метр, кому как нравится. Вот так и получилось, что у Проезда на углу квартала стоит домик доктора, потом до следующего квартала ничего нет, а потом уже квартал, который купил Фицджеральд для нашей лаборатории, и дом на нем мистер Кейн строит ближе к дальнему от Пото-авеню краю.
Я после завтрака пошел прогуляться до нашего участка, полюбоваться, как быстро растет дом. Еще пару дней – и можно заселяться, ура! И не в том дело, что наш Уайрхауз нам надоел, а в том, что там трем инженерам с чертежными досками тесновато. Доски хотелось иметь размером побольше, и пространства вокруг досок побольше… и вообще, что-то мне остро захотелось изобрести кульман, раз его пока никто не изобрел: чтобы доску можно было наклонить, как хочется, и чтобы линейки на складной руке… удобная же вещь, когда надо много чертить…
Я остановился и сделал себе заметку в блокнот: разузнать, не изобрели ли кульман, а если изобрели, то купить для лаборатории.
Пока я так стоял, к кварталу, на котором одиноко стоял дом доктора, мимо меня на своем шарабане проехал Кейн и с ним какая-то молодая женщина.
– Вот, мисс Бауэр, в этом квартале любой участок выбирайте – и через несколько дней здесь будет ваш домик…
Женщина без особого восторга посмотрела на пустырь, ограниченный колышками, и нерешительно сказала с нездешним выговором: