Нехотя, но друид кивнул, выразив согласие с Лоротом. Старейшины вновь погрузились в раздумья. Парочка можжевеловых веточек стали пищей для танцующих языков пламени. Помещение вновь наполнил аромат.
— А ведь некогда, мы с тобой настаивали на противоположных решениях, — улыбнулся Древен. — Когда мы успели поменяться ролями, сир Лорот?
— Паутина судеб непредсказуема, мастер Древен, — слегка натянуто улыбнулся старейшина в ответ на замечание старого друга.
Старейшина Илина́с — высокий, статный эльф приблизился к окну и затаил взгляд на праздных сородичах. Лицо эльфа — лицо видавшего испытания воина, обычно серьёзного и невозмутимого, вдруг расцвело в задорной, почти детской улыбке. — Сир Лорот, — промолвил Илинас. — Ты не говорил, что ожидаешь гостей.
На лице Лорота вспыхнула лёгкая нотка недоумения. По ступенькам винтовой лестницы послышались беззвучные шаги, которые так бы и остались незамеченными, если бы не внимание, привлечённое Илинасом. Шаги становились громче, а их ритм Лорот узнал бы и после бессонной недели. Стук в дверь — на лице старейшин показались улыбки.
— Входи, дитя, — промолвил Древен.
Молодая беловолосая эльфийка — дева из клана «Иль-Вэн» ворвалась в зал. Лиара всегда очаровывала окружающих своим скрытым обаянием. Весёлая, любознательная, слегка неряшливая и растерянная, она каждый раз приковывала к себе внимание старейшин, которые и после совершеннолетия девушки продолжали называть её ia — «ребёнок». Однако в этот раз старейшины молчали, а ошарашенный вид Лиары и застывший взгляд её глаз, зарождали немые вопросы.
— Что-то на охоте? — взволнованным, совсем не официальным тоном произнёс Лорот. — Лиара? Ты в порядке?
— Да. Отец… старейшина Лорот, простите меня за вторжение. Но… мы можем поговорить?
Лорот оглянулся по сторонам — старейшины без лишних вопросов одобрили немую просьбу товарища.
Едва ли не с самого рождения дочери, Лорот стал всей её семьёй. Мать Лиары — друидесса Ильси́н, погибла в тот самый день катаклизма, так и не услышав первых слов из уст дочери. Они остались вдвоём — отец и его маленькая дочка. Будучи старейшиной клана, Лорота сковывали обязанности перед своим народом, но каждый свободный миг, каждую свободную минуту он стремился посвятить дочери. В спокойные дни они проводили время на берегу озера, лепили в мастерской, а по вечерам за кружечкой мятного чая отец ведал дочери истории из своего далёкого прошлого. После смерти жены Лиара стала его опорой — самой светлой частью жизни Лорота. Её улыбки, смех, белизна волос и, конечно же, эти сияющие звёздным светом глаза — едва ли во всей вселенной было хоть что-то, что могло согреть душу старейшины столь сильно как их взгляд.
К сожалению, слишком часто обязанности оказывались непреодолимой преградой между отцом и дочерью, но клан, что всеми силами оберегал Лорот, отвечал ему взаимностью. Лиара никогда не оставалась без присмотра. Старая подруга Ильсин — эльфийка Лу́ника, её муж — А́рис и, конечно же, один зеленоглазый следопыт которому Лорот некогда и сам заменил семью…
— Я слушаю тебя, Лиара. Что случилось? Что-то с Риланом? Опять виверна?
В голосе Лорота прозвучали тревожные нотки, что не могли не звучать учитывая ошарашенный вид дочери. Соприкоснувшись с прохладным воздухом, его глаза окутала пелена, но взгляд по-прежнему отдавал сталью.
— Нет-нет! С Риланом всё в порядке. Отец… у меня было видение.
— Видение? — густые эльфийские брови утратили хмурь. По крайней мере, Лиара была цела и не впуталась в очередную передрягу. — Что ж, совершеннолетия ты достигла прошлой зимой. Опиши, что видела.
Лиара кратко изложила отцу очертания виданных образов. Конечно, в нынешнем состоянии девушка не смогла чётко описать набор виданных образов, углубляясь скорее в эмоции, что возникали в её душе при виде титанического древа и его кроны. Но даже сквозь взволнованные фразы дочери, старейшина уловил сомнительную деталь в виде некого зелёного кристалла — семени, попавшего в руки девочки.
— Всё было, как наяву. Я видела этого ребёнка так, как сейчас вижу тебя. Поверь, я не лгу.
— Конечно, нет, малышка, — отцовские ладони обхватили тонкие плечи и сковали Лиару объятьями. — Успокойся. Не думаю, что здесь есть дурной посыл, но всё же, это зелёное семя… впрочем, не важно. Мы со всем разберёмся.