Спустившись на землю, Брэм вышел на улицу и взял наемную карету, чтобы вернуться в Лаури-Хаус. Там он приказал оседлать Титана, принести утреннюю газету и поспешил наверх, чтобы переодеться.
— Побыстрее, Мостин, — приказал он своему слуге, сбрасывая одежду, в которой провел эту ночь.
— Но вы хотите выглядеть презентабельно, милорд, не так ли?
— Просто прилично. Совершенства не требуется.
— Разрешите, милорд? — постучал в дверь Хиббл.
— Входи.
С «Таймс» в руке в комнату вошел дворецкий.
— Ваша газета, милорд. И вам письмо — по-моему, от мистера Уоринга.
— Прекрасно. — Он положил послание Салливана в карман. — Вчера никто не заходил?
— Нет. Мы, как вы и говорили, поставили охрану, но все было тихо.
— Хорошо. Если сегодня утром кто-нибудь зайдет, то меня нет дома. Если это окажется Косгроув, скажи ему, что я понимаю его чувства и действую в соответствии с этим.
— Милорд…
Брэм натянул сапоги и ограничился, невзирая на старания слуги, одним узлом на своем галстуке.
— А если он попытается пройти мимо тебя, стреляй.
— Я… Да, милорд.
Брэм взял газету и быстро просмотрел ее. Вот оно, сверху над светской хроникой. Спасибо Богу за болтунов. Он торопливо вытащил лист бумаги, обмакнул перо и сочинил, вероятно, самое важное литературное произведение из всех, которые он когда-либо пытался написать. Затем вырвал эту газетную статью, свернул ее и вместе с запиской положил в карман. Потом сбежал с лестницы.
— Следи за порядком, Хиббл, — сказал он, выходя из дома, и направился к Титану.
Брэм пронесся галопом по улицам Мейфэр, потом свернул на Уинсли-стрит и подъехал к небольшому старому особняку на окраине. Привязав Титана, он подошел к двери и постучал.
Спустя минуту он услышал шарканье ног, чье-то ворчание, и дверь распахнулась. Древний на вид дворецкий в ночной рубашке и халате стоял перед ним, хлопая глазами.
— Чем могу служить?
Брэм достал из кармана визитную карточку.
— Я приехал к мистеру Уайту. Он дома?
— Мистер Уайт еще не встал, милорд, — ответил дворецкий, взглянул на визитку и немного расправил плечи. — Еще только семь часов.
— Я знаю. Но это срочно. Могу я подождать?
— Да. Пожалуйста, входите. В гостиной горит камин. Наконец-то его пригласили в комнату, где есть стул.
Дела определенно менялись к лучшему, и не только в одном направлении. Конечно, в это утро он был слишком взволнован, чтобы сидеть, но по крайней мере мог бы, если б захотел.
Он в уме определял размер комнаты в квадратных футах, когда дверь открылась и появился человек на год или два моложе его самого, шатен с серыми глазами, в очках.
— Лорд Брэмуэлл Джонс?
— Да. А вы Томас Уайт?
— Да. Какое же срочное дело привело вас сюда в такой ранний час?
— Я не хочу вас пугать, но некоторые события привлекли мое внимание, и я думаю, что пришло время заняться ими. Может быть, мы сядем?
Молодой человек указал на кресла, стоявшие по обе стороны камина:
— Прошу вас.
— Как, может быть, вам известно, я близко знаком с вашим кузеном.
— Да, я это знаю. — Выражение лица Уайта стало более холодным.
Брэм поднял голову.
— У меня создалось впечатление, что у вас с ним нет близких отношений. И это правда, как я понимаю.
— Да. А в чем дело, милорд?
— Это трудно выговорить, поэтому скажу кратко. — Для большего эффекта Брэм сделал паузу. — Я думаю, что ваш кузен безумен.
Молодой человек свел брови.
— Кингстон Гор безумен… Вы это серьезно?
— Вполне. Несколько недель назад он начал «игру», как он это называет, которая могла обесчестить молодую женщину благородного происхождения.
— Боже мой, и у вас есть доказательства?
— Есть. Он пытался шантажировать ее семью, требуя продать ее ему за долги семьи. К счастью, мы смогли помешать этому. А затем, прошлой ночью… да видели ли вы утренние газеты?
— Нет. Мы с женой еще спали, когда вы пришли.
— Да, конечно. — Брэм достал из кармана газетную статью и протянул ее Уайту. — Вам следует взглянуть на это.
Томас Уайт внимательно прочитал текст. Недоверие и, если Брэм не ошибался, странное удовлетворение отразились на его худощавом лице.
— Он обвинил вас в воровстве.