Тут она увидела его и похолодела. На нем был светло-коричневый сюртук, отчего его волосы казались почти золотыми, — под облачением ангела скрывался демон. Ей стало страшно, и она невольно попятилась. Чем дольше она сможет избегать разговора с ним, тем лучше. Ей ужасно хотелось оттянуть неизбежное.
Она поспешно отвернулась, чтобы он не успел заметить ее, и неожиданно увидела другого негодяя. У лестницы стоял лорд Брэмуэлл в обществе двух молодых леди и высокого темноволосого мужчины со шрамом на правой щеке. Обе леди смеялись чему-то сказанному сыном герцога Левонзи.
Оглянувшись еще раз на Косгроува, она придвинулась поближе к ним и услышала обрывок разговора.
— …не думаю, что вы боялись меня, — усмехнулась более молодая леди. — Пока я не приехала в Лондон, я и понятия не имела, какая у вас ужасная репутация, о чем мне все время твердил Фин. И вы поступили очень мило, сбежав от меня.
Брэм Джонс кашлянул.
— А я продолжал убеждать вас, что у меня отвратительная репутация. Вы же пытались испугать меня своей… невинностью. Я до сих пор содрогаюсь, Бет.
— Но я не скажу о вас ничего плохого, как бы вы ни старались.
— Ну и напрасно, моя дорогая. А вы, Элайза? Вы-то, наверное, можете найти во мне что-нибудь отвратительное?
— А почему ты не спрашиваешь меня? — улыбнувшись, спросил мужчина со шрамом.
— Не вмешивайся, Фин.
Вторая женщина прислонилась к плечу этого Фина.
— А я рада быть вам другом, Брэм, И еще больше рада не быть вам врагом.
Брэм кивнул:
— Звучит как сомнительный комплимент, ко приятно слышать.
В этот момент Брэм увидел леди Розамунду Дэвис. Она поспешно отвернулась и сразу же, взглянув в сторону Косгроува, решила скрыться от человека, который еще не успел увидеть ее. Господи, что же можно выбрать из двух зол?
— Извини меня, Фин, — бросил приятелю Брэм и отправился следом за леди Розамундой. — Я бы не советовал бежать, — тихо сказал он, догнав ее. — Вы не так одеты для побега.
Она остановилась и оглянулась.
— Лорд Брэмуэлл Джонс, — почти без дрожи в голосе сказала она.
Он наклонил голову:
— Вы узнали, кто я.
— Да. Ваши проступки прославили вас. Или, вернее, создали вам дурную славу. Я надеялась, что Джеймс познакомит нас еще накануне.
Легкая улыбка скользнула по его губам. Она не боится его. Но и не выглядит глупой, какой ей надо было быть, чтобы желать познакомиться с ним — джентльменом с Ужасной репутацией.
— Смею спросить: почему вы на это рассчитывали, леди Розамунда? — Ему нравилось, как звучит ее имя.
— Потому что я хотела разбить вам нос за то, что поощряете моего брата вести легкомысленный и порочный образ жизни.
Брэмуэлл рассмеялся. Боже, женщины уже давно перестали удивлять его, а ей все же это удалось. Дважды за один день, если считать ту нелепую историческую книгу, взятую ею в библиотеке.
— Вы несправедливы, — усмехаясь, сказал он. — Поверьте, каждый человек находит свой собственный путь к пороку. Я не несу ответственности за чужие грехи. Своих хватает.
— А вы чувствуете себя виноватым за его проигрыши в карты?
Брэм пожал плечами:
— Ваш братец должен мне несколько сотен фунтов. — Склонив голову набок, он сделал следующий ход в этой шахматной игре. — Сделайте для меня кое-что, и я прощу его долг.
— Что же вы хотите? — прищурилась Роуз.
Она не сразу поняла, насколько интересен этот вопрос. А у него не было ответа. Пока что не было. Он постарается найти его.
— Обещайте мне один танец, — сказал он.
Бросив на него короткий взгляд, леди Розамунда скрестила руки на своей далеко не пышной груди.
— Я не стану танцевать с вами.
«Нет, будешь, дорогая!» Сила противодействия немного встревожила его, но он успокоил себя. Ему больше нечем заняться, он просто флиртует.
— Если брак стоит десять тысяч, то я наверняка могу получить вальс за триста. Согласитесь, я силен в арифметике.
Ее пальцы сжались в угрожающе выглядевшие кулачки.
— Так вы знаете о долге? Он кивнул.
— Если бы я был в курсе, что предлагается в оплату долга, я мог бы выиграть у вашего брата сумму побольше.
— Я не продаюсь.
Он, наверное, мог бы поспорить с ней, но по ужасу, на мгновение мелькнувшему в ее зеленых глазах, понял, что его шутливый тон вряд ли уместен. Зачем он напомнил о крупном проигрыше ее брата? Разве его привлекают деньги? Ему хотелось уступчивости с ее стороны как награды за широкий жест. А какой была ее награда? Брак с Косгроувом?