И было неудивительно, что Брэм усмехнулся, когда она отказалась верить, что слова могут причинить боль. Она просто этого не знала, в силу скромного жизненного опыта не догадывалась.
— Верно, — ответил он. — Я мог бы не говорить вам о своих намерениях, пока мы не дадим друг другу наши обеты — я буду соблюдать их, а вы — подчиняться. Но я мысленно уже представляю эту ночь со всеми подробностями. — Маркиз глубоко вздохнул. — Если честно, одно то, что я говорю об этом вам, уже доставляет мне удовольствие. — Схватив ее руку, лежавшую на ее коленях, он переложил ее на свое колено. — Позвольте мне показать вам, какое удовольствие я испытываю в эту минуту. Она вырвала у него свою руку.
— Оставьте меня! — прошипела она, торопливо и неловко поднимаясь на ноги.
— Я больше не трону вас до нашей следующей встречи, — тихим голосом сказал он, вслед за ней вставая с дивана. — А тем временем, я не сомневаюсь, вы каким-либо образом сумеете заинтересовать Брэма Джонса. Предупреждаю вас, что ему нравятся скандалы и ссоры — если он затевает их сам. Но как только они начинают угрожать его удобствам и покою, он уйдет, даже не оглянувшись. Я об этом позаботился. Теперь, надеюсь, вы больше не питаете иллюзий.
— Не понимаю, о чем вы говорите. И не смею вас больше задерживать. — С этими словами она вышла из комнаты и, не останавливаясь, поспешила скрыться в относительной безопасности своей спальни.
С каждым словом, сказанным Косгроувом, ее будущее представлялось ей все страшнее. Роуз быстрым шагом расхаживала взад и вперед по комнате. И только когда она запыхалась, а ее сердце билось скорее уже не от страха, а от изнеможения, она позволила себе упасть на кровать.
Неожиданно ей пришла в голову мысль, что дело вовсе не в грубых выражениях маркиза: он всего лишь доводил до ее сведения то, что давно задумал. Но ведь на войне одна сторона не сообщает другой о своих планах. Он совершил ошибку, заранее раскрыв карты и признаваясь, — Что ее страх увеличивает его удовольствие.
Брэм называл Косгроува монстром. И она впервые поняла, что он был абсолютно прав. Сознавать-то она это сознавала, но что могла изменить в этой катастрофической ситуации? Ведь вряд ли удастся покинуть дорогу, ведущую ее к пропасти — к браку с маркизом Косгроувом.
Прошло около часа, когда Джеймс просунул голову в дверь библиотеки:
— Элбон сказал, что ты меня искала. Знаешь, я только пытался тебе помочь, когда привез сюда Кинга.
— Да-да. — Отложив в сторону книгу и стараясь привести в порядок расшатавшиеся нервы, Роуз жестом разрешила ему войти. — Мне надо тебя кое о чем спросить.
Настороженно, словно ожидая, что книги слетят с полок и начнут бить его, брат Роуз вошел и сел в кресло напротив нее.
— Между прочим, сегодня я выиграл у Косгроува и его приятелей тридцать фунтов. Брэм знает, как надо играть в карты, даже если играешь на орехи с детьми.
Чудесно. Она не думала, что Джеймс вложит эти тридцать фунтов в погашение своего долга Косгроуву, но если спросить его, то он разозлится, начнет долго и нудно оправдываться, а ей не хотелось говорить с ним.
— Я собиралась сказать тебе, что Брэм снова пригласил нас пообедать с ним сегодня вечером. С лордом Куэнсом и его семьей.
Брат усмехнулся:
— Отлично. У меня будет случай еще раз поучиться у него выигрывать.
Вот и хорошо. Если бы Джеймс не пожелал поехать, то она тоже не смогла бы этого сделать. А поразмышлять, почему ей так сильно хочется увидеть Брэма, она сможет и потом.
— Расскажи мне о лорде Косгроуве. Джеймс недовольно нахмурился:
— Я не хочу. Он мой друг, и я знаю, что и ты, и отец, и мать не любите его. Даже если и не догадывался раньше, то тот факт, что ты убежала, когда он пытался пофлиртовать с тобой, подтвердил мою догадку.
Роуз чуть не задохнулась. Если он так «флиртует», то она наверняка не переживет брачную ночь. И может быть, это даже к лучшему.
— Ты бы попробовал рассказать мне о его положительных качествах. Например, почему ты считаешь его своим другом? Что тебя влечет к нему?
— Ты что, разыгрываешь меня, да?
— Нисколько. — Она положила книгу на соседнее кресло. — Ты сделал несколько ошибок, Джеймс, — заявила она. — Ты…
— О, вот видишь! — Он вскочил на ноги. — Отец мне уже сказал, что я слабоумный простофиля. И не надо мне больше нотаций.
— Это не нотация! Я хотела сказать, что в результате твоей… «дружбы» я должна выйти замуж. — Роуз схватила его за руку и снова усадила в кресло. — Мне страшно, Джеймс. Ради Бога, пожалуйста, пойми, что для меня это важно. Это моя жизнь — до самого конца. И я хочу, чтобы ты рассказал мне, что репутация Косгроува преувеличена. Скажи мне, что он обижен, огорчен и наносит удары, не думая, но у него доброе сердце… и нужна только любовь хорошей женщины, чтобы он снова стал порядочным человеком.