- Я?
- Да, ты. Он любил тебя больше, чем Наташку, например. Это было так заметно. Бабушка тоже тебя очень любит.
Я подняла глаза к потолку и фыркнула.
- Не делай такого лица. Я знаю, вы с ней часто ругаетесь, и она тебя критикует, но она правда, на самом деле тебя любит и хочет, как лучше. Только твои и ее представления о «лучшем» не всегда совпадают. Кстати, -добавила мама после небольшой паузы. - Она очень гордиться тем, как ты рисуешь. Просила у меня какой-нибудь пейзаж, чтобы повесить на стенку. Так что ты подумай о своем отношении к ней. А то твой подростковой максимализм...
- Никакого максимализма, - пробурчала я. - Мы с тобой печем яблочный пирог, я вставляю в рамку летний пейзаж - тот, помнишь, с цветочной поляной - и в следующий выходной мы идем к бабушке на чаепитие. Она все по подругам ходит - может и для нас вечерок освободить.
План был успешно приведен в исполнение. Конечно, наши с бабушкой взаимоотношения все еще были далеки от идеальных. Я по-прежнему раздражалась и сердилась на нее, но все же перестала воспринимать как мраморную статую - памятник строгости и порядку.
Про ящик мы бабушке ничего рассказывать не стали, взяв со Светы еще одно обещание молчать. Мама убрала дедушкины «сокровища» в шкаф, а ящичек и ключ я забрала себе. Может быть, потом у меня тоже появятся «важные вещицы», которые я буду прятать от чужих глаз.
И все-таки, не думаю, что чувства нужно скрывать за семью замками. Ведь любовь - это мост через реку жизни, соединяющий сердца. Не помню, кто это сказал, но мне понравилось. Главное, чтобы на этом мосту были поручни, а то свалишься в ледяную воду. И ходи потом с воспалением легких.
ГЛАВА 11
Об опасной любви к музыканту и о прочих трудностях
личной жизни десятиклассников
Дни тянулись один за другим, похожие на страницы жутко важного учебника, которые медленно читаешь и перелистываешь, боясь упустить главное, хотя совершенно напрасно, потому что главное мудрые издатели выделили курсивом и заключили в рамочку в конце каждого параграфа.
Моя жизнь выделила курсивом отношения с Пашей, да еще и прилепила на полях громадный знак вопроса.
Я помнила его прежние сетования по поводу того, что я буду пропадать в художке все вечера. Но оказалось, что занятия в выпускном классе, в котором я имела честь состоять, проводились только три раза в неделю, потому что часть работы предполагалось выполнять дома - лепить фигурки для зачета по «Скульптуре», например. Итого - два вечера оставались свободными, не считая, разумеется, выходных. Ну, это я так предполагала.
Только вот у Паши все складывалось немного в другую картинку. На переменах он заседал с советом самоуправления, разрабатывая реформы по переустройству школьного быта. Кроме того, Паша задумал организовать в школе театральный кружок и поэтому носился как реактивный веник в поисках руководителя, помещения, реквизита. Я предлагала ему помочь, но он, признав, что это с моей стороны ужасно мило, тем не менее, отказался, заявив, что это будет его «единоличное детище».
Только на выходных нам удавалось встретиться и немного погулять, но меня не покидало ощущение какой-то вымученности. В памяти то и дело всплывали воспоминания о начале наших отношений, когда розовый туман застилал мне глаза и окутывал мозги, прогоняя прочь все мысли, не связанные с Пашей. Но спустя месяц прикосновения больше не волновали, а поцелуи становились чем-то обыденным, автоматическим, вроде вопроса «как дела?».
Протрезвление мое шло медленно и сопровождалось слезами, приступами раздражения и больной головой. Чем больше я размышляя по поводу наших с Пашей отношений, тем больше мне казалось, что они проходили под лозунгом «ни с того, ни с сего». Мы случайно встретились, неожиданно начали встречаться. А ведь тогда я даже не была уверена, влюблена я в него или нет. И вот теперь нас стало со страшной силой тянуть в разные стороны, причем никто особенно и не сопротивлялся.
Все это я неоднократно вываливала на бедную Ленкину голову, атакуя ее в Интернете и скайпе и нещадно испытывая ее терпение. Последнего пока хватало на утешающие письма-размышления на тему «за что боролись, на то и напоролись».
- Ты же с самого начала возвела его в ранг «прекрасного принца», который спасет старую деву от ее унылого сна, - сообщила мне Ленка с ноткой сарказма в голосе.
- Старую деву? Сбрендила? При чем тут?..
- Все причем. Поведение человека определяется тем, что у него засело в голове. В твоей голове с седьмого класса прописалась мысль, что тебе нужен парень. Заказала - получи!
- Да, но...
- Судьба подогнала тебе молодого человека - привлекательного, остроумного, артистичного, с которым можно обниматься, целоваться и заниматься другими увлекательными вещами, - не унималась Ленка. - А тебе уже и парень не парень. -