Увы, угроза не возымела желанного действия.
— Можешь орать, хоть во все горло, миленькая, все равно никто не услышит, а если кто-нибудь и прибежит, ты первая пожалеешь. Мне терять нечего: моя репутация давно загублена. Но вот что будет с тобой, если я скажу, что ты сама притащилась ко мне?.. И не забывай: у меня работает твой братец. Этому оболтусу я ни за что ни про что плачу пятьдесят рупий в месяц. Не хочешь думать о себе — подумай о нем.
— Лучше просить подаяние, чем выйти за вас замуж! — облила она его презрением. — Вы — пьяница, игрок, развратник! Кому нужны ваши деньги, ваше положение! Тьфу!
Последнего оскорбления Джаханнадан не выдержал.
— Молчи! — завопил он, подскочив к Чандре. — Ты, видно, не понимаешь человеческого обращения. Мое терпение лопнуло — я тебя отсюда не выпущу.
Внезапно Чандра услышала чьи-то шаги на улице.
— Прочь от меня! — крикнула она, ободренная.
В дверь заглянул слуга.
— Хозяйка посылала меня за зеленым горошком, а в лавке его нет. Просила зайти на следующей неделе, — робко проговорил он.
Джаханнадан метнул на него убийственный взгляд и, потеряв над собой всякую власть, заорал:
— Да провались ты вместе со своим горохом! Пошел вон, сукин сын!
Воспользовавшись удобным случаем, Чандра выскользнула из дома и со всех ног пустилась по улице.
— Вот стерва! — выругался ей вслед Джаханнадан.
Насмешливо косясь на хозяина, слуга соображал про себя:
«Дело-то, кажется, далеко зашло. Уже и домой к нему похаживает».
Ему не терпелось поделиться с кем-нибудь этой новостью.
12
Амбуджам читала только что полученное письмо от Чандры. Она сильно обиделась на подругу; даже думала, что та нарочно не пришла на свадьбу, но едва узнала, что Чандру не пустила мачеха, как сердце ее растаяло: «Напрасно я на нее злюсь. Ведь она должна слушаться мачеху!» И медленно, слово за словом, Амбуджам стала перечитывать письмо.
Муж тихо подкрался к ней.
— Ты так увлечена, что даже не заметила, как я вошел… — игриво сказал он. — От кого это послание?
— Боюсь, вы мне позавидуете, когда узнаете, от какой интересной девушки это письмо, — в тон ему ответила Амбуджам.
— Может быть, и не позавидую… Кто же эта «интересная девушка»?
— Моя подруга Чандра… Почитайте, как хорошо пишет. Немногие умеют выражать свои мысли, как она.
И Амбуджам протянула мужу письмо, но, вместо того, чтобы прочесть его, он поднял ее голову и, глядя ей в глаза, лукаво спросил:
— А как ты думаешь, я умею выражать свои мысли? Только правду говори!
— Зачем вы задаете такие каверзные вопросы? — Амбуджам ласково отвела его руку и снова попросила: — Прочтите же!
Раманадан принялся за чтение с неохотой.
— Какой прекрасный почерк! — не смог он сдержать восхищения. — Каждая буква — как жемчужина.
— И самая дорогая жемчужина — ее душа, — обрадовалась этой похвале Амбуджам. — Другой такой девушки не сыщешь на всем белом свете.
— А я вот нашел, — с улыбкой возразил Раманадан.
Амбуджам поблагодарила его долгим взглядом.
— Мы с Чандрой не просто старые приятельницы. Мы любим друг дружку как сестры. Я могу упрекнуть ее только в одном: чрезмерной гордости. Даже от меня она не желает принимать никакой помощи, а вообще девушка замечательная: с сильной волей, светлой головой и чистым сердцем, — не мне чета!
Раманадан дочитал письмо до половины.
— Не знаю, правда ли твоя подруга такая хорошая, как ты расписываешь, но одно я могу сказать с уверенностью…
— Что?
— Жена у меня не эгоистка! Других хвалит, а собственных достоинств не замечает!
— Спасибо на добром слове, — смутилась Амбуджам, — вы такой милый. Слышали бы вы, что о вас говорит мама!.. Я молюсь богу, чтобы он послал моей подруге такого же мужа, как и мне!
На этот раз Раманадан не нашелся, что сказать. Амбуджам не сводила с него глаз в немом благоговении. Он казался ей прекрасным, как сам бог. Она свято верила в чистоту его сердца. Скорее солнце взойдет на западе, чем ее муж совершит что-нибудь недостойное!
— Вы, наверное, очень устали после работы? — сказала Амбуджам. — Сейчас напою вас чаем.
13
В большой комнате дома, где жила со своей семьей Чандра, было всего лишь одно окошко, и то узенькое. Тот, кто строил дом, заботился, видимо, не столько о свежем воздухе, сколько о том, как бы не забрались воры. Прежде Чандра почти не заглядывала туда, но теперь подолгу сидела в полутьме наедине со своими мрачными мыслями.