— Выходи! — рычит он, заглушив машину у крыльца. Вытаскивает мой чемодан из багажника. Швыряет его на асфальт. — Сама тащи, я тебе не лакей!
Нагибаюсь за ним. Колесики отлетели и теперь его не докатишь. Беру за ручку. Килограмм пятнадцать есть. Врачи запретили поднимать мне более пяти после операции. Но что делать? Тащу его. Задыхаюсь, но поделать ничего не могу. Изверг с самодовольством наблюдает за моими мучениями.
— Хватит пыхтеть и бледнеть, — рычит он, — самой не надоело, актриса хренова?
А у меня уши заложило, сердце колотится где-то в горле. Вот-вот наступит спазм, я это состояние хорошо знаю. Только бы он оставил меня в покое на пару минут, я бы приняла релаксант и все было бы хорошо!
— Куда? — сквозь туман слышу его рык — Неужели думала, я тебя в ту же спальню поселю, где ты перед Маратом ноги раздвигала? А ну вниз давай! В сад! Там будешь обитать теперь. Как зверушка. Моя личная зверушка!
Тащу чемодан вниз по лестнице. Она тянется бесконечными ступенями. Так, не паниковать. Сейчас мы дойдем до цели и он уйдет. А я выпью все лекарства. Убивать он меня не собирается. Пока.
Заходим в подземную теплицу. Всё в упадке… Наверное, после смерти Марата никто не спускался сюда и не поливал растения. Одни пожухли, некоторые завяли насовсем.
— Как видишь, Лера, работы у тебя здесь много — окидывает владения взглядом Руслан. — И наряды тебе здесь ни к чему. Можешь даже голой ходить, среди пальм. Будешь жить и работать тут!
— А туалет? Душ? Кровать? — пролепетала я очевидное.
— Охуела!? Может тебе сюда и плазму с диваном притащить? Не зли меня, не то под ближайшей пальмой и прикопаю!
— Но…
— Кажется, ты слишком много разговариваешь сегодня. Давай-ка мы найдем твоему язычку лучшее применение.
Смотрю на него испугано. С минуты на минуту наступит спазм. Мне не хорошо. На лбу выступил холодный пот, имеются и другие признаки скорого приступа. Мне срочно нужно лекарство.
— Вниз! — Руслан широко расставляет ноги, указывая на свой ремень. — Давай, сама!
Опускаюсь на колени. Чем быстрее сделаю это, тем быстрее доберусь до своих лекарств. Берусь за пряжку ремня, расстегиваю пуговицу на джинсах и тяну молнию вниз. Трясущимися пальцами задеваю темную дорожку из волос, что спускаются вниз. Руслан судорожно втягивает воздух в легкие. Он не может более ждать. Одним порывистым движением сдергивает с себя джинсы вместе с плавками, высвобождая большой напряженный член.
Руслан
Руслан не мог не заметить интереса вспыхнувшего на мгновение в глазах у пленницы. Это потешило его мужское самомнение. Да, Руслан был не маленьким и все его любовницы никогда не оставалась разочарованными или неудовлетворенными.
Так же он отметил волну испуга и страха, что буквально исходила от девушки. Она боялась его. Её узкие ладони с пальчиками, такими тонкими словно тростиночки торопливо пробежали по внушительному стволу, рождая невыносимое удовольствие. В Руслане боролись два чувства: от послать все к чертям собачим, взяв все в свои руки, ткнувшись головкой к этим пухлым губам и изнасиловать ее рот, полностью заполнить собой все пространство от губ до горла, на всю длину, так чтобы она вздохнуть не могла, до — прекратись все немедленно, как бы тяжело это сейчас не было. Всё-таки Руслан не был насильником. А девушка, что со страхом на лице и слезами в глазах, поверженная стоит у его ног на коленях очень не желает этого вторжения.
Да, она жена врага, убийцы брата, она не заслужила хорошего к ней отношения, но Руслан уже унизил ее достаточно для первого раза.
— Вставай, — приказал он, натягивая штаны на все еще возбужденный член.
Зеленые глаза вспыхнули надеждой. На что она только надеется, глупая? Пощады все равно не будет, как и прощения! Лера не шелохнулась с места. Она как-то особенно побледнела, а над губами показалась ниточка капелек.
«Это от страха», — удовлетворенно отметил Руслан. — «Пусть боится, я устрою ей еще райскую жизнь»! — а у самого губы так и покалывало от желания накрыть ее, слизать эти самые капельки, разорвать одежду и… член болезненно дернулся в штанах.