Выбрать главу

Когда она откинула парусиновый полог, в длинном центральном проходе, тянувшемся вдоль парусиновых выгородок, было уже около двадцати сестер. Некоторые тихонько переговаривались, но большинство избегали смотреть в глаза другим, даже членам собственной Айя. Страх владел всеми, но на многих лицах читался стыд. Акоура, коренастая Серая, смотрела на руку, на которой обычно носила свое кольцо. Десандре, Желтая, гибкая, как ивовый прут, прятала правую руку под мышкой.

При появлении Тувин тихие разговоры смолкли. Несколько женщин в упор посмотрели на нее. В том числе и Дженаре с Лемай, из той же Айя, что сама Тувин! Десандре уже настолько пришла в себя, что повернулась к ней спиной. За два дня чудовища в черных мундирах захватили в плен пятьдесят одну Айз Седай, и пятьдесят из них винили в этом несчастье Тувин Газал, как будто Элайда а’Ройхан тут вовсе ни при чем. Не вмешайся Логайн, уже в первую ночь здесь они выместили бы свое зло на Тувин. И Тувин вовсе не полюбила его за то, что он прекратил избиение и заставил Карниеле Исцелить рубцы от ремней и синяки, оставленные кулаками и ногами. Она предпочла бы оказаться забитой до смерти, чем быть у него в долгу.

Набросив на плечи плащ, Тувин с гордым видом прошла по коридору и шагнула под бледные лучи утреннего солнца, которые были под стать ее изнеможенному состоянию. В спину Тувин кто-то выкрикнул злые, обидные слова, а потом дверь, оборвав их, закрылась. Дрожащими руками Тувин натянула капюшон, спрятала лицо под темным мехом. Никто не смеет безнаказанно измываться над Тувин Газал. Даже госпожа Довиль, которая за несколько лет сумела добиться подобия повиновения, узнала об этом, когда изгнание окончилось. Она еще покажет им. Она еще всем им покажет!

Общая спальня пленниц находилась на окраине большого, довольно необычного поселения. Поселения Аша’манов. Как слышала Тувин, здания тут располагались так, что повторяли в миниатюре Белую Башню, но в большинстве из домов теперь жили. В каждой из пяти больших массивных каменных казарм, что стояли вдоль улиц, шириной не уступавших тарвалонским, могла поместиться сотня Аша’манов-солдат. Благодарение Свету, казармы были пока пусты; еще два здания с толстыми стенами, окруженные строительными лесами, присыпанными снегом, поджидали рабочих – оставалось доделать соломенные крыши. Около дюжины каменных зданий поменьше были построены для Аша’манов-посвященных – каждое под десять человек, еще одно достраивалось. А вокруг стояло почти две сотни обычных домов, какие можно увидеть в любой деревне; в них жили семейные мужчины и семьи тех, кто еще недалеко продвинулся в обучении.

Мужчины, обладавшие способностью направлять Силу, не пугали Тувин. Однажды, правда, она поддалась панике, но это к делу не относится. Однако пятьсот мужчин, способных направлять, были для нее что осколок кости между зубами, которого не вытащить. Пять сотен! И они могли Перемещаться – некоторые из них. Очень острый осколок кости. А до стены ей пришлось прошагать по снегу через лес с милю, если не больше. Вот это-то и пугало ее, это как раз имело значение.

Стена не была достроена, хотя достигала местами высоты в двенадцать, а то и в пятнадцать футов, башни и бастионы были едва начаты. Она могла бы взобраться в некоторых местах на груды черных камней, если бы не приказ не пытаться бежать. Тем не менее стена тянулась на восемь миль, и Тувин верила Логайну, который утверждал, будто ее начали возводить меньше трех месяцев назад. Ему нет нужды врать – слишком крепко он держал ее. Логайн назвал возведение стены пустой тратой времени и сил, и, возможно, так оно и было, но при виде ее Тувин скрипнула зубами. Всего три месяца. И с использованием Силы. Мужской половины Силы. Глядя на эту черную стену, она видела безжалостную мощь, которую невозможно остановить, катящуюся лавину, которая грозила похоронить под собой Белую Башню. Что, разумеется, невозможно. Невозможно, но когда Тувин не снились сны, как она душит Элайду, она видела сны о гибели Башни.

Ночью прошел снегопад, и крыши укрыло толстое белое одеяло, но по широкой улице Тувин двигалась без труда. Утоптанная земля была расчищена – это было частью обучения мужчин, урок, который они выполняли до восхода. Они пользовались Силой всегда – начиная с укладки поленьев в дровяные ящики до чистки одежды! Тут и там по улице торопились мужчины в черном, еще больше их выстраивалось в шеренги перед казармами, кто-то громким голосом проводил перекличку. Мимо них безмятежно проходили закутанные от холода женщины, неся корзины со склада или кожаные ведра с водой от ближнего источника, чего Тувин никак не могла взять в толк – как здесь могла оставаться хоть одна женщина, зная, кем стал ее муж? Вне ее разумения было и другое: бегавшие по улицам дети; они шныряли среди черных каре мужчин, способных направлять Силу, смеялись и кричали, играли с обручами и мячами, возились с куклами и собаками. Штрих обыденности, который только усугублял остальную зловещую картину.