Люди, собравшиеся перед красной дверью, взглянули на неё, но никто не произнёс ни слова. И никакой враждебности. Они просто ждали. Плащей никто из них не носил, хотя от дыхания перед лицами клубились облачка пара. Все собравшиеся здесь были Посвящёнными - с серебряными мечами на воротниках.
Так было каждое утро, когда она являлась сюда для доклада, хотя мужчины часто менялись. Некоторых она знала, но редко что-то, кроме имён. Эвин Винчова, смазливый тип, который участвовал в её поимке, прислонился спиной к стене, вертя в руках обрывок тетивы. Донэло Сандомер - уж не выдуманное ли имя? - с грубым фермерским лицом, но аккуратно подстриженной бородкой, пытался принять скучающий вид, который, как он видно думал, подобает настоящему лорду. Андрол Генхалд, мощного сложения тарабонец, хмурящий в раздумье тяжёлые брови, сложил руки за спиной. Хотя он и сбрил усы, но на пальце носил сверкающую золотом печатку, что выдавало в нём неопытного новичка. Мезар Курин, доманиец с сединой в висках, теребил пальцами серьгу в левом ухе - а вот этот как раз может оказаться каким-нибудь мелким лордом. Она составляла в уме чёткий список имён и лиц. Рано или поздно, но на этих людей пойдёт охота, и тогда пригодится каждая мелочь, которая поможет их найти.
Внезапно, красная дверь распахнулась, и мужчины выпрямились, но наружу вышел отнюдь не Логайн.
В изумлении Тувин заморгала, затем, даже не попытавшись скрыть отвращения, встретила взгляд зелёных глаз Габрелле. Проклятая связь с Логайном не оставляла сомнений в том, чем он занимался этой ночью, - она боялась, что вообще не сможет заснуть! - но даже в самом страшном сне она бы не заподозрила Габрелле. Кое-кто из мужчин выглядел таким же поражённым, как и она. Некоторые пытались скрыть улыбки. Курин открыто ухмыльнулся и большим пальцем пригладил свои тонкие усы.
Смуглокожая женщина даже не сочла приличным принять смущенный вид. Слегка вздёрнув подбородок, она вызывающе принялась поправлять тёмно-синее платье, словно специально извещая всех о том, что только что его надела. Накинув на плечи плащ, она завязала тесёмки и направилась к Тувин, двигаясь так безмятежно, как будто вернулась в Башню.
Тувин схватила её за руку и, оттащив подальше от мужчин, яростно прошептала: - Пусть мы и попали в плен, Габрелле, это ещё не причина, чтобы вот так сдаваться. Особенно грязной похоти Аблара! - Никакого впечатления её слова не произвели - эта женщина и не подумала смутиться! И тут новая мысль пришла Тувин на ум. Ну конечно. - Он что... приказал тебе?
На лице Габрелле промелькнула усмешка, она высвободила руку: - Тувин, уже через два дня я поняла, почему должна буду "сдаться его грязной похоти", как ты это называешь. И я считаю везением, что всего четыре дня мне потребовалось на то, чтобы соблазнить его. Вы, Красные, можете не знать об этом, но мужчины любят поговорить. Всё, что нужно делать, - это просто слушать, хотя бы сделать вид, что слушаешь, - и не успеешь оглянуться, как он расскажет тебе обо всей своей жизни. - Она задумчиво сдвинула брови, лоб пробороздили тонкие морщинки, и усмешка, кривившая губы, пропала: - Хотела бы я знать, похоже ли это на то, что чувствует обычная женщина?
- Что похоже и на что? - потребовала Тувин. Габрелле что шпионила за ним? Или просто пыталась собрать побольше материала для своей книги? Нет уж, в такое она ни за что не поверит: даже для Коричневых это представлялось немыслимым! - О чём ты?
Казалось, это задумчивое выражение никогда не покидало лица Габрелле: - Я ощущала себя... беспомощной. О, он был нежен, но раньше я никогда не задумывалась, какие у мужчины сильные руки, а направить я ведь не могла ни на волосок. Он... не принуждал меня, нет. Просто... был сильнее, и я это знала. Странно, но я почувствовала себя... более живой.
При этих словах Тувин вздрогнула. Да Габрелле просто не в своём уме! Она открыла рот, собираясь сообщить ей об этом, но так ничего и не сказала, потому что из дома, наконец, вышел Логайн, захлопнув за собой дверь.
Он был очень высок, выше любого из собравшихся здесь мужчин, с тёмными волосами, падающими на широкие плечи и обрамляющими лицо, казавшееся Тувин образцом высокомерия. На высоком воротнике был прицеплен серебряный меч и этот нелепый змей с лапами. Пока остальные собирались вокруг него, он поймал взгляд Габрелле и улыбнулся ей. Эта бесстыдница улыбнулась в ответ, и Тувин вновь передёрнуло. Надо же, более живой. Нет, та и вправду свихнулась!